Зная, что может потерять себя, Ардан “схватил” одну из снежинок
с далеких горных вершин, а может и льдинку с поверхности спящей
реки, или поймал снежок, пущенный в него смеющемся ребенком или же
пленил отзвук хрустящего снега, проминающегося под шагами охотников
и добычи.
Когда же он открыл глаза, то прошептал услышанные им слова и на
его руке появилась маленькая, не больше спичечного коробка,
льдинка.
Мгновение и вот она раскинула широкие крылья и к потолку зала
взмыл миниатюрный, ледяной орел. Его прозрачное, гладкое тельце
ловило лучи света, искажая и преломляя их, а снежные перья роняли
вниз мерцающий дождь из мельчайших снежинок.
Ардан произнес слова, не губами и языком, а волей, сердцем и
разумом и ледяной орел, рухнул вниз в крутом пике. Ардан произнес
другие слова и тот снова взмыл вверх, раскинув свои маленькие, но
такие крепкие крылья.
Ардан протянул ладонь, прошептав новые слова и орел, вернувшись
обратно, предстал в образе могучего мустанга прерий. Отбивая
копытом снежные искры, он понесся по невидимым глазу воздушным
тропам.
А затем все прекратилось.
Мустанг исчез, упав на пол льдинкой, мгновенно растворившейся в
прозрачной, белесой дымке.
Арди, со вздохом, посмотрел на указательный палец левой руки, на
подушечке которого уже затягивалась едва заметная алая точка,
оставленная иголкой.
Мало того, что он не мог взять с собой больше, чем самый
маленький осколок Имени Льда, так еще и не был способен удержать
концентрацию и волю даже, когда его отвлекала такая мелочь, как
уколотый палец.
- Тоже мне, Говорящий, - прошептал юноша и тут же дернулся в
сторону дверей.
Может это из-за того, что он уже не в первый раз ощущал, как за
ним наблюдают, а может потому, что совсем недавно бродил сознанием
по изнанке окружающего мира.
Так или иначе - в этот раз он почувствовал не только чужой
взгляд, но и присутствие.
- Кто здесь?! - выкрикнул юноша, машинально хватаясь за рукоять
отцовского ножа, покоившегося в ножнах у него на пояснице.
В ответ лишь тишина и пропавшее ощущение, что кто-либо за ним
подглядывает.
Нахмурившись, Арди посмотрел на висевшие над входом часы.
Стрелки показывали почти полвосьмого, что заставило юношу едва ли
не выругаться от досады.
Именно поэтому он предпочитал заканчивать занятия искусством
Эан’хане, потому как из-за него не просто - можно было потерять
счет часам и минутам, а потому, что разум оказывался неспособен
одновременно отдавать себе отчет во времени и еще и прислушиваться
к Именам.