- Охотники, да будут их имена преданы забвению за бесчестье,
привезли меня сюда, в столицу, и хотели продать на незаконную
выставку, - продолжил Тополь. - но я сумел сбежать. Матушка, пусть
и не любила нас, но успела, перед тем как выкрасть свои крылья,
рассказать пару тайных напевов. У меня они, конечно, получались не
так хорошо, как у сестры, но на что-то и я способен, - кот шмыгнул
носом и дернул ушками, направив взгляд зеленых глаз куда-то за
окно. - Я бродил по улицам, маленький и немощный и уже думал, что
уйду на тропы Спящих Духов, как меня обнаружила Маленькая Госпожа.
Она забрала меня к себе в дом, спрятала от своих родных,
выхаживала, кормила и поила, заботилась и, даже, сделала
дружинником.
На этих словах кот выпятил вперед грудь, отчего зазвенели его
самодельные медали и ордена.
- И теперь… - кот, внезапно, осекся и, зашипев, вскочил на ноги
и выхватил саблю. Удивительным образом он вполне удобно держал её в
правой лапке, а когти, удлинившись, стали чем-то напоминать
миниатюрные пальцы. - Добрый господин, как вы посмели! Глаз
Ведьмы?! Чтобы я изливал вам свою душу, словно безродный дурак? Это
позор и бесчестье! Я вынужден вызвать вас на поединок до
смерти!
И, выписав саблей фигуристый узор, кот выхватил одну из
перчаток, зацепленных за пояс, и бросил на стол перед Арди. Тот,
пару мгновений борясь со смехом то ли от невероятности
происходящего, то ли из-за наличия на столе миниатюрной белой
перчаточки для кошачьих лапок, медленно поднялся с места и низко
склонил голову.
- Благородный Тополь, из дружины Хвоста и Лапки, прошу простить
меня за произошедшее, но, увы, я пока не имею власти над своим
Глазом Ведьмы и, порой, с теми, кто говорит со мной, происходит то,
что сейчас произошло с вами. Я готов принести вам свои искренние и
глубочайшие извинения, но, пока повлиять на произошедшее не в моей
власти.
Кот некоторое время сверлил его взглядом.
- Мне показалось, что ты начал оправдываться, человек, пахнущий
горным котом, - прошипел Тополь, скаля клыки. - и я уж подумал, что
Маленькая Госпожа сделала плохой выбор, но, чутье, доставшееся мне
от отца, подсказывает, что это не так… Поклянешься ли ты своей
честью и именами предков, что не имел умысла залезать мне в
душу?
- Клянусь, - все с тем же спокойствием ответил Ардан.