Нет, это не темнота, это черный фон.
...Эй, Янтарная...
Прием...
Буквы. Белые на черном. Вспыхивают красным, а затем ложатся ровными белыми строками — печатный текст.
...Предупреждаю, я сейчас запаникую и начну тебе звонить...
Я нервный, ты в курсе...
Звонить? На Птицеферме нет техники, нельзя никому звонить...
На все том же черном фоне мигает курсор и выходит системная надпись: «Собеседник печатает Вам сообщение».
Звонок, сообщение... Нет, это не здесь, не отсюда. Но как же сложно понять и вспомнить — откуда, когда.
...Янтарная, считаю до пяти, а если ты не отвечаешь, то звоню и бужу твою соседку...
«Собеседник печатает Вам сообщение», «Собеседник... печатает...»
...Пя-а-а-а-а-а-ать...
Четыре...
Три...
Не понимаю. Хочу понять.
Все мое сознание тянется, рвется к невидимому счетоводу. Тяжело и больно, словно продираешься через кисель, с кандалами на ногах и в железном обруче, сдавившем голову. Каждый шаг — боль. Впереди — ничто, лишь черный экран.
...Ты сдурел? Я попить отходила.
О, жива!
Балбес...
Балбес... На это слово что-то отзывается внутри. Из зоны солнечного сплетения поднимается волна непонятных мне, но очень сильных чувств. Нет, не волна — лавина. И я понимаю: «балбес» не ругательство и не оскорбление. В этом слове — нежность, улыбка и запах хвои.
Почему хвои?!
Напрягаюсь, пытаюсь пробиться через заслон из черного киселя. И тут же получаю отдачу: вспышка боли оглушительная, дезориентирующая, разрывающая голову надвое.
Черный экран идет трещинами, из которых льется ослепляющий свет, бьет по глазам. Кусочки «мозаики» расходятся, расплываются, на миг повисают в воздухе — и осыпаются с шелестом, будто кто-то швырнул на пол кипу бумаг.
...Моя ладонь в чьей-то руке. Рука мужская, пальцы длинные, тонкие, но все равно крупнее моих. Аккуратные, коротко стриженные ногти. Свежий ожог на безымянном пальце и мизинце с внутренней стороны ладони.
Нет, это не Он держит меня за руку, а я Его. Верчу пораненную кисть, рассматриваю.
— Я всегда говорила, что ты балбес, — произношу со вздохом. Не слышу свой голос, но точно знаю, что это говорю я. Слова просто появляются в голове — как мысли. — А если бы руку оторвало?
— Брось, Янтарная. Всего лишь ожог...
А это не моя, чужая реплика. В ней — тепло и беззлобная насмешка. Однако сжимаю губы в прямую линию — злюсь?