— Олуша?
Можно было бы ошибиться, но на Птицеферме таких габаритов больше нет ни у кого.
Девушка испуганно вздрагивает, вскидывает заплаканное лицо.
— Кто здесь? — Как всегда, тихо, тоненьким голосом, который и правда похож на мышиный писк.
Верно, у меня лампа в вытянутой руке — Олуше слепит глаза и она не может меня рассмотреть.
Приглушаю свет еще сильнее, поставив на минимум, и подхожу ближе.
— Это я.
— Гагара, — вздыхает девушка и отворачивается. Обнимает тощие плечи. — Уходи.
Я сказала бы так же.
Поэтому спрашиваю прямо, без лишних предисловий:
— Помощь нужна?
Лишние разговоры — это по части Чайки и Кайры. А мне бы не вмешиваться. Только, когда услышала плач, я уже вмешалась.
— Мне никто не поможет. — Горько, с надрывом, обреченно. А потом новый поток слез.
Я не психотерапевт, а соседний коридор заливает через люк дождь, и, кажется, у меня все же сотрясение. Иначе почему меня все еще подташнивает, а перед глазами плывет полупрозрачное нечто, напоминающее микроорганизмы под стеклом микроскопа?
Так что разворачиваюсь, чтобы уйти. Однако не успеваю.
— Филин отдал меня Момоту! — догоняет меня то ли крик, то ли стон.
Оборачиваюсь.
— Серьезно? С чего вдруг?
Олуша уже больше года, с тех пор как в шахте погиб ее прошлый сожитель, живет с Куликом. Кулик — спокойный беззлобный парень, они неплохо ладят. А Момот...
Момот — крупный (даже очень крупный) сорокалетний мужик, которому крохотная Олуша годится в дочери как по возрасту, так и по внешнему виду. Раньше он в паре с Тетеревом приводил в исполнение приговоры Филина. Только если Тетерев делал все равнодушно и по приказу, то Момот — с наслаждением и особым смаком. Момот — садист и не считает нужным этого скрывать. Местные женщины его тоже избегают, а те, кто имел с ним дело, говорят, что в постели он не менее жесток, чем в повседневной жизни.
Олуша всхлипывает.
— Они устроили соревнование. Боролись на руках. Момот победил Кулика, и Филин сказал, что в награду я теперь принадлежу ему. А такие хилые, как Кулик, должны больше стараться. — Выпаливает все это на одном дыхании. Как только не задыхается?
Поджимаю губы.
Ничего удивительного. Женщин на Птицеферме значительно меньше. Те, что находятся в парах, все равно обласкивают своим вниманием одиноких мужчин, и это всячески поощряется Главой, хотя и носит все же добровольный, а не обязательный характер. Тем не менее время от времени кто-нибудь из «холостяков» начинает качать права и тыкать в кого-нибудь пальцем и вопрошая: «А чем он лучше меня?» И тогда Филин устраивает соревнования. Обычно это кулачный бой. А сегодня, значит, армрестлинг.