И снова картинка меняется.
Мне тошно. Плохо. Ощущение, что мне в этом большом доме тесно и
душно. Будто мне нет здесь места. И покоя нет.
И я стою на берегу небольшой речки, с содроганием вглядываясь в
бегущую с веселым журчанием воду. Мне страшно. И в то же время я
испытываю странное облегчение. Потому что все закончится. Пусть
так, не в свое время. Но я рада тому, что хотя бы это решение могу
принять сама. И не обязана никому ничего объяснять…
Картинки обрываются так же резко, как и начались.
А я смотрю на Жданку, которая уже почти успокоилась и машинально
поправляет сбившуюся немного в сторону простыню. И точно знаю,
почему она отвела глаза в начале своего рассказа.
Нет, она не знала наверняка, только догадывалась.
Но я-то знала.
Ее Софьюшка не упала в реку. Она прыгнула сама.
И в этот момент она больше всего в жизни хотела эту самую жизнь
закончить…
Говорить об этом Жданке я, само собой, не стала. Да и зачем?
Судя по всему, кто-то очень сильно постарался Софьюшку довести до
суицида. И я сомневаюсь, что Жданка в курсе всего – по крайней
мере, воспоминания моего нынешнего тела говорят о том, что
предыдущая хозяйка не страдала болтливостью и излишней
откровенностью.
Ага, просто страдала. Молча.
Зря, конечно. Я бы так не смогла. Мне всегда было непонятно, как
можно тратить свою жизнь на неприятных людей и дискомфортную
атмосферу? Зачем? Кому от этого будет лучше? Тем самым неприятным
людям?
Вот вот…
А спасибо никто не скажет. И хорошие дела не вспомнит. Поэтому и
жила по совести, но для себя. Любила, дружила, к чему-то
стремилась. Старалась по совести, но бывало, конечно, всякое. На
нимб уж точно не претендую. Но страдать ради страданий и звания
мученицы? Нет уж, увольте. Я скорее в лес пошлю и барабаном в спину
кину для ускорения.
А еще я точно знаю, что люди не меняются.
И те, кто замучил Софьюшку, вряд ли мучаются угрызениями совести
и набили шишку во лбу, замаливая грехи перед иконами.
Вот только забитой девушки больше нет.
А я есть.
И чувствую, что мы еще знатно повеселимся…
В тот день я решила завершить разговор. Само собой, вопросы еще
оставались. Что там, их была куча! Но всему свое время, да и
доводить Жданку до состояния крайнего шока не хотелось – девушка
мне начала искренне нравиться. Да и как выяснилось, воспоминания
постепенно мне становятся доступны, так что, может быть, что-то
выяснится и без ее участия.