И никому она не отказывала. Даже, если сама валилась с ног от
усталости. И не брала ни гроша. Ни к чему было – люди сами
благодарили, кто чем мог. А много ли надо одинокой девушке?
А смотря с какой стороны посмотреть. Еда была, крыша над головой
– тоже. А вот любви…
Боялись ведуниц. Слишком много они знали и видели. Шептались
люди за воротами, что от ведуниц никакой обман не скрыть. Что все
помыслы и тайные желания им доступны. А какому мужу понравится,
когда жена в курсе, что он не на рыбалку отправился, а к одинокой
бабе потешиться? Да то ладно даже, что узнает – не велика
премудрость, жена стерпит, куда ей деваться. Покричит, поплачет, да
дальше пойдет хозяйством заниматься. А вот что ждать от ведуницы не
знал никто. Вдруг хворь неведомую нашлет, чтобы мучился мужик, пока
не вымолит прощение? Или еще хуже, сердце враз остановит…
Вот и жили такие красивые и молодые в почете.
И в одиночестве…
Впрочем, Софьюшке и тут повезло больше, чем другим. Нашелся
жених. Из дальних мест – пять дней добирались из города, название
которого девушка не запомнила даже. И не помощи искали – сразу
свататься приехали…
Высокий симпатичный мужчина лет тридцати, с задорным прищуром
серо-голубых глаз. На мой взгляд худоватый, но видно, что не мамин
птенчик – мышцы отчетливо выделялись, лучше слов говоря о том, что
парень не чужд любой работе. Русые волосы, отсутствие бороды и
усов, хорошие зубы – первый признак достатка. По местным меркам
более, чем прекрасная партия – за такого жениха местные кумушки с
удовольствием повыдирали бы друг другу волосы, лишь бы оказаться на
месте счастливицы.
Но только не Софьюшка.
Чужая тоска, которая прокатилась по моей душе липким мазутным
пятном, закрасив яркие краски, оказалась такой душной, что впору
было вешаться.
А она утопилась…
И что же так тебе девка жилось-то тяжко и безрадостно?
Подумаешь, жених не мил? Кто ж мешал топнуть ногой, да послать
сватов в прекрасном направлении по срамным местам? Но нет, молча
выслушала высокопарные речи незнакомых людей, а затем, закусив
губы, снова ни слова не сказала, когда тетушка дала предварительное
согласие. Терпеть не могла эту родственницу, но безропотно
подчинялась, выслушивая потоки брани и издевки. И только плакала,
ночью, в подушку, чтобы никто не услышал.
Судьба одарила девушку очень щедро. Не нужно было тяжело
работать от зари до заката, теряя здоровье. Терпеть косые взгляды и
неприязненное отношение окружающих из-за нищеты и вечно пьяного
отца. Выбирать между участью блудницы или «лишь бы кто замуж взял,
хоть рябой, хоть косой».