– Все номера временно заблокированы, – послышалось в элуле.
– Вот отлично, да что за ерунда? – возмутился он.
Жадно проглотив булки, которые ему уже принесли, запив все соком, он схватил рюкзак и торопливо зашагал по тротуару. Его глаза излучали то недовольство, то злость, мимолетно проскакивал страх. Его пугало то, что на него могут повесить клеймо бунтаря, которое останется навсегда. Представив завтрашнюю встречу с инспектором, Леонид мысленно стал репетировать речь:
«Так что мне ответить? Может, так: – Меня что теперь из-за Малинковской достанут? Да, что такого, что она не смогла справиться со своими обязанностями? Мне плевать. Ага, не плевать мне, я не смогу так соврать, я все же бунтарь. Неужели это происходит со мной?»
Его голова разболелась, он покраснел и остановился, оглядываясь по сторонам. Ему стало страшно за свои мысли, за то, что сам себе он признался в том, что он бунтарь и побоялся того, что его мысли мог кто-то прочитать.
«Бред, надеюсь, мысли они не научились еще читать, – успокоил он себя, – нет, это же не нормально, что мы так живем? Боимся собственных мыслей, что уж говорить о том, чтобы сделать что-то не так, не по правилам Республики. Еще этот чип, по нему смотрят мое перемещение, избавиться бы от него! Ох, как же я хочу стать невидимкой, надоел этот контроль, надоел!»
Придя домой, он закрылся в своей комнате, не выходя весь вечер. Лео серьезно переживал по поводу завтрашней встречи с инспектором, так что ночью ворочался и не мог уснуть.
Неподвижный Лави стоял как статуя на рабочем столе. После последней встречи с Тимом, Лео его почти не включал, а уже прошло больше недели.
Ночь выдалась ужасной, темные круги под глазами выдавали Лео. В половину десятого он уже прошел приемную регистрацию и ждал вызова в фойе. По тяжелым и уверенным шагам можно было понять, что приближается инспектор.
– Слуцкий, пройдемте в кабинет, – басистый голос инспектора словно оглушил Лео.
Парень медленно привстал, как-то судорожно поерзал по карманам джинсов и лишь, когда инспектор свел грозно брови и кивнул головой в сторону кабинета, парень ожил и заторопился внутрь кабинета. Усевшись в кабинете на мягкое кожаное кресло, Лео внимательно вглядывался в лицо инспектора и ждал приговора.
– Здравствуй, Лео.
– Доброе утро, инспектор.