– Эй, парень! Ты кто?
Сашка оглянулась, не сразу сообразив, что горбун обращается к ней.
– Я… хворост собирал и услышал музыку.
– Ну так иди куда шел, мы бесплатных представлений не даем!
От мысли, что ей придется заночевать в наполненном шорохами лесу одной, Сашке стало не по себе.
– А можно мне с вами? Я один остался, родных нет никого. Я все умею: и за лошадьми, и так, по хозяйству.
– Лишние рты не нужны, – отрезал горбун. Толстяк, подойдя ближе, с интересом разглядывал ее, а потом что-то шепнул на ухо горбуну, но тот лишь с досадой отмахнулся.
– Это займет чертову уйму времени. Из деревенского простака…
– А я еще, смотрите, что умею, – преодолев страх, Сашка подошла к горбуну и показала тот же нехитрый фокус с монеткой, что и в электричке.
– А ну-ка, повтори, – потребовал горбун.
Когда монетка снова чудесным образом исчезла, он схватил Сашку за запястье и стал пристально разглядывать ее ладони, отгибая пальцы в разные стороны. Сашка изо всех сил пыталась не выдать омерзения и ужаса, которые вызывал карлик.
– Ха, Джейби, из пацаненка и вправду может выйти толк, – хмыкнул карлик и отвесил шутовской поклон. – Добро пожаловать в труппу мастера Эзры Ликстроя.
– Пойдем, парень, проголодался, небось? – участливо спросил толстяк, приобняв Сашку за плечи и увлекая за собой. Они уселись на траве, неподалеку от грубо сколоченной, но крепкой повозки. Толстяк сунул Сашке ломоть ржаного каравая, мягкий козий сыр и глиняный горшок с элем.
– На вот, подкрепись. Как звать-то, малец?
– Аликс.
– А меня каждый кабатчик в округе знает как весельчака Джейби. Твое лицо кажется знакомым. Мы никогда раньше не встречались?
Сашка отрицательно помотала головой.
– Спасибо, что вступился за меня.
– Да я же вижу: парнишка совсем отощал от голода, не помнит, наверное, когда и хлеб последний раз видел.
В тени расписного балагана дремали двое молодых парней.
– Спят, голубчики, – усмехнулся толстяк. – Вчера до поздней ночи развлекали гостей милорда Труберкли. Вон тот, рыжий, вихрастый – весельчак Патрик, зубоскал и балагур, каких свет не знал, и на шалмее играет, как лесной эльф. А другой, смуглый – Харрис. Поначалу кажется, что от этого нелюдима никогда не то что улыбки – слова доброго не дождешься. И это ровно тот случай, когда первое впечатление самое верное, – Джейби хохотнул. – Но на накирах он такую дробь выбивает, что даже у стариков кровь в жилах закипает.