– Все было совсем не так! – в сердцах воскликнула Сашка.
– Тебе-то откуда знать, малец? Ты-то в то время еще за мамкин подол держался, – сощурился Гарпункль, и Сашка прикусила язык. – Так вот, после гибели Ильстрема в лагерь лесных братьев ворвались конники. Они смяли дозорных, как приливая волна. Их были сотни. Это была не битва, а бойня, иначе и не скажешь… Меня ранили. Очнулся уже на следующий день среди бездыханных тел товарищей… Так бесславно закончилась история лесного братства. Жалкие остатки рассеялись по всей стране, попрятались в норы, как полевые мыши под тенью коршуна.
– Но кто же предал братство?
– Грей, дьявол раздери его душу! Голову Ильстрема насадили на пику, пронесли по улицам и выставили у городских ворот. Кронк вышел к беснующейся толпе и объявил, что такая участь ждет всех, кто замыслит мятеж. А тех, кто донесет о смутьянах, ждет по-королевски щедрая награда. Как вот этого славного парня, – и он махнул рукой на пришлого этого, Грея, будь он проклят. Тот стоял позади него в раззолоченной накидке, поддерживаемый под руку одним из придворных, и с трудом держался на ногах. Видно, с утра уже порядком набрался эля. Когда Кронк на глазах у всех вручил ему мешочек с золотом, толпа стала улюлюкать и бросать объедки. И тут он уронил кошель, монеты со звоном рассыпались по помосту – и все, отталкивая друг друга, бросились подбирать их. А он даже и не бровью не повел – как будто это не золото, а козьи катышки. А что ему – уж поди успел набить полные карманы, продажная шкура!
– А потом? Что с ним стало потом?
– Пес его знает. Одни говорят, что он пьянствует и развратничает днями напролет в собственном замке. Другие – что лорд-канцлер отправил его наместником в какой-то дальний гарнизон на северной границе. Будь я в его шкуре, удавился бы на первой же осине. Сколько бы Кронк ни заплатил ему за предательство товарищей по оружию, это не позволит отмыть его черную совесть и поганое имя, которое проклинают в городах и деревнях по всему королевству. Эх, если бы только он встретился на моем пути, я бы голыми руками свернул его цыплячью шею!
Толстяк еще долго бормотал страшные угрозы – все тише и неразборчивее, а потом повернулся на другой бок и захрапел. Сашка обхватила колени руками и спрятала лицо. Сколько раз она безуспешно пыталась пробудить волшебную силу кольца, мечтая вновь оказаться в Гриндольфе, хотя бы на часок, – просто убедиться, что все это не выдумка, не полузабытый сон. И вот она снова здесь. Но как же все изменилось… И немудрено: это в ее мире прошло три года, а здесь, оказывается – все десять.