Отморозов провел шахтеров в подвал, где деревянным полом и запахом березового веника развалилась обширная сауна.
– Вот что, ребята, – начал Отморозов, когда шахтеры уселись на широкие деревянные лавки. – Это сухая баня.
– Догадались уже.
– Тем лучше. Мое испытание не из сложных. Только понять его не пытайтесь. Кто выдержит – получит контракт, кто нет – до свидания.
– А делать-то что?
– Надо просидеть в парной полчаса. Кто не захочет, может уйти.
– Температура какая?
– Сто двадцать градусов.
– По Цельсию? – сострил один из шахтеров.
– И еще, – добавил Савелий, – будет немного страшно.
– Мы не из пугливых.
– Тем лучше для вас и для меня.
Отморозов ушел, но вскоре вернулся в сопровождении двухметрового верзилы, который держал в руках неожиданный для окружающих джентльменский набор из банной шапочки, перчаток и ящика пива.
– А это зачем? – недоумевали шахтеры.
– Баня, она и есть баня. Законом не запрещено, а ежели желающих нет, можете и отказаться.
Желающие тут же нашлись. Они опасливо потягивали напиток, прислушивались к вкусу, но вскоре осмелели, и пиво быстро закончилось.
– Прошу, – сказал Отморозов, поднимаясь.
Он прошел в парную и занял место на нижней скамье. В отличие от него верзила поступил более благоразумно, избавившись от одежды и водрузив на голову шапочку. Понемногу парная заполнилась бледными спинами, выцветшими наколками и въевшейся в кожу угольной пылью.
– Сколько будет дважды два? – спросил Отморозов.
– Два. Два. Три. Пять, – разделились мнения.
– Двадцать один разделить на семь?
– Три. Три, – посыпались более вразумительные ответы.
На носу у Отморозова заблестела капля, и, смахнув ее рукавом, он поднялся:
– Продолжайте, мужики, время идет.
Отморозов вышел в предбанник и, оттянув узел галстука, уселся на лавку. Он хорошо слышал голос верзилы, продолжающий перекличку таблицы Пифагора. Ему отвечали спокойно и уверенно. Но через десять минут вперемешку с простыми и натуральными числами посыпались упоминания о Матери, Черте и Боге. Парная наполнилась топотом. Кто-то изрыгал проклятия, кто-то просто кричал. Стоны, крики, топот слились в гул, и, распахнувшись, парная выплюнула голое тело молодого шахтера. Он жадно глотал воздух, перебирал деревянными ногами, но, казалось, был слеп. Лишь ударившись о противоположную стену, парень схватился за нее рукой, не удержался и повалился на деревянный пол.