Ровно тогда, легким майским вечером семьдесят восьмого, я повстречал Рыбу, пересказывающего события в седьмом круге. Прихлебывая утаенное от товарищей пиво, он утверждал, что Данте, рассуждая о перевороте, совершаемом на острие сумрака, видел перед собой лист Мебиуса. И поэтому, продолжал рассказчик, восхождение и обретение итогового смысла было столь-же естественным и органичным, как сам процесс погружения во мрак. Следовательно, подытожил Рыба, существование в мысли, читай в истине, само по себе лишает всякого смысла выбор, а значит и необходимость соответствующего усилия.
Глава 9. «Инвариантность Галилеевой группы»
В сентябре семьдесят восьмого с лекции по аналитической геометрии начались занятия в институте.
Здравствуйте! – отчетливо произнес, стоящий за кафедрой молодой, высокий, сухощавый и темноволосый человек – меня зовут Владимир Ильич!
Далее он преподносит мерность пространства.
– Одномерное, как оно выглядит?
Аудитория хором, – прямая.
– Двумерное?
– Плоскость.
Владимир Ильич поднимает градус, – трехмерное?
– Куб.
Пауза.
– Четырехмерное?
Аудитория молчит.
Я, сидящий на задней парте, опустив глаза в стол, тихонько, – нет геометрической интерпретации.
– Кто сказал нет?
Молчок.
– Спрашиваю еще раз, кто сказал, нет интерпретации?
Повисает тягостное молчание. И когда я решил героически сдаться, ситуация разряжается, – вот ведь правильно кто-то сказал, – нет геометрической интерпретации».
В середине семестра Владимир Ильич предлагает десять сложных задач – кто решит хоть одну, тому экзамен автоматом – говорит он с улыбкой.
На следующий день, привлеченные хитрыми первокурсниками школьные преподаватели, родители и студенты старших курсов включаются в процесс зарабатывания автоматов.
Все безуспешно, – чужие решения терпят крах. Мне и девушке с потока удается решить по одной.
Моя, – о нерешительном Пете, который из дома пошел в школу, но на полпути повернул к бабушке. Пройдя полпути, снова направился в школу, а еще через полпути опять повернул домой. И так до бесконечности.
Куда в итоге пришел Петя?
Получилось, Петя-Сизиф, к которому впопыхах приросла Моцартовская «Соль-минор», ибо слушал, пока решал, обречен бродить по небольшому треугольнику до конца света.
Владимир Ильич торжественно объявляет имена счастливчиков и тут же предписывает решить еще парочку совсем простых.