Опасная работа танцора. Басни и опусы - страница 2

Шрифт
Интервал


Сергей Евгеньевич Краснобород – он.

Да, вот ещё что… Краснобород никогда не бросает своих. Это знают его жена, сын, и дочь. Это знают и его друзья-товарищи.

Виталий Долгий,

журналист.

ОТ АВТОРА

Не много, кажется, найдется людей в здравом уме и твердой памяти, которые не любят анекдоты. Не то чтобы рассказывать их к месту и не к месту с целью составить о себе приятное впечатление – хотя есть немало и таких человекообразных особей! – а просто будто бы невзначай припомнить забавный случай «по поводу». Кое-кто даже считает, что человечество вообще выжило только потому, что умело смеяться. При этом анекдоты не всегда бывают смешными. Иногда очень даже наоборот. Что не мешает им оставаться «случаями». Как у Хармса, например.

Является ли анекдот частью «большой литературы»? Вряд ли. Хотя маститые профессиональные киносценаристы, тем не менее, считают, что если сюжет фильма нельзя внятно изложить в двух-трех предложениях, это плохой сюжет. Чего стоит хотя бы появившиеся относительно недавно емкие характеристики на «албанском» языке «бла-бла-бла» и «многа букаф». «Большая литература», кажется, неумолимо стремится к лапидарности.

В этой книжке собраны описания «случаев», навеянных наблюдениями за «окружающей средой». Есть и явно анекдоты. Писались эти короткие опусы в разные годы, по разным поводам, с разным настроением, в разных жанрах. Объединяет собранные здесь тексты тема, которая присутствует под разным углом зрения практически в каждой шутке «с долей шутки».

Ну, а если не сильно заморачиваться, то это просто забавное чтиво – без претензий и, как писал Д. Джойс в «Улиссе», умствований учеников для учеников.

Сергей Краснобород

ВМЕСТО ПРОЛОГА

«Классику» Н. Б-ву

Я отказаться был бы рад
и от стихов, и от наград
за них… или за что-нибудь другое.
И жил бы в мире и покое.
Чуть свет, едва продрав глаза,
жену выталкивая с койки,
еще зевнул бы два раза
и, подтянув трусы, для мойки
лица и прочих членов тела
пошлепал в ванну, между делом
почесывая свой живот.
И вот
когда супруга завтрак
поставила на стол,
уже побритый, вымытый, одетый,
я, чавкая, в желудок свой котлеты,
совал бы, чтоб поправиться
на сто желанных грамм,
которые мне к сорока годам
спрессуются в слоёный подбородок.
И буду я того считать уродом,
кто подбородка будет не иметь.
И впредь…
Но я продолжу. Служба – это служба.