трепыхаются крылья, объятые страстью…
Дождь, стесняясь, идёт… И внутри камертон,
как небесная влага, доволен ненастью.
Сегодня была слишком влажная ночь…
И город не спал, собирая по капле
желанья дождя. Мои мысли точь-в-точь
ловили друг друга в объятия. Вряд ли
ты помнишь о нас… В отражения луж
смотрело, как в зеркало, чёрное небо.
И взгляд безупречный, но всё-таки чужд
задумчивый цвет откровения. Слепо
бежали мгновенья от грусти. Не прочь
(хотело бы) сердце влюбиться в молчанье.
Сегодня была слишком влажная ночь…
И чувство мирилось с холодным дыханьем.
Вечер клеит на небо впотьмах облака,
осторожно шагая по крышам. Зевая,
мысли просят (с лимоном) горячего чая,
наблюдая за городом… Как бы слегка
оставляют мгновенья на сердце следы,
нарушая, похоже, молчание. Где-то
фонари обливают застенчивым светом
одиноких прохожих… Желаний цветы
распускают бутоны неспешно. Глотка
не хватает дыханию сладить с прохладой…
Тишиной наполняется вечер, что рядом
клеит (ровно) на небо впотьмах облака.
Чёрствое небо… Разбросаны мысли вдоль улиц
сонного города. Времени мокнет песок
в колотой чаше весов. Мы слегка разминулись,
пробуя чувство на вкус, забывая глоток
сделать невольно… На выдохе сотни желаний
просятся в ночь, спотыкаясь о собственный шаг.
Сердце твердеет за миг, и следы ожиданий
нервно сминает в комок застоявшийся мрак…
Перепрятано сердце… Врозь
с неба падают (тихо) капли.
Город вымок, почти насквозь,
заплетая прохлады пакли
в темноту. Не срослись опять
наши мысли под шёпот ночи…
Перепрятано сердце. Вспять
суетятся желанья. Очень
беспокоит дыханье стук
не дождя, а голодной влаги…
Дрожь касается пальцев рук,
что доверили жизнь… бумаге.
Не больше, чем ночь… Стрелки душат друг друга
шагами
негромкого эхо, пугая (слегка) тишину,
что смотрит на нас полусонными, вроде, глазами
и томным дыханием шепчет о нежности… Мну
в желаниях шёлк обнаженных мгновений…
Губами
пытаюсь поймать осторожно (до капли) тебя.
Не больше, чем ночь. И на ощупь, играя с телами,
скользит темнота… языками слепого огня.
Пустынные улицы… Медленно ходят трамваи.
Под вечер осипли сигналы бегущих машин.
Пугаются шороха ног голубиные стаи,
сбивая с дыхания томность поблёкших витрин.
Минуты окрашены в серый… Небесные кляксы
темнеют над крышами вросших в ненастье