– На новый год попробовала выпившая, понравилось. До этого лёгкие не принимали, кашляла страшно, когда разок покурила. А сейчас нормально всё, мне нравится.
– Как может нравиться то, что тебя убивает?
– Почему ты сам куришь тогда?
– Я бы бросил, было бы для кого.
– Для меня бросай.
– Когда эта пачка закончится, я перестану курить. Ради тебя. – выпустил он густой дым из лёгких.
– Ты уверен в этом?
– Моё слово – это всё, что у меня осталось. Им я дорожу. В этом можешь не сомневаться.
Докурив сигарету, Геля бросила бычок с балкона. Легла на кровать. Он лёг рядом. Дежавю – прошла мысль в голове. Хорошо зная французский, он мысленно перевёл два слово: déjà – уже, и vu – видеть. Уже виденное. Слишком банально, подумал он.
Такие сцены у них были неоднократно. Они только и виделись у него в квартире. Только Геля не курила, а стояла рядом и наблюдала. Первый раз они встретились тут, готовили вместе на кухне, лежали на этой кровати и молчали часами. Каждая встреча происходила только внутри этих стен. Единственным исключением был поход в магазин за кефиром.
Он слишком серьёзно относился к этой восемнадцатилетней девочке, поэтому у них никогда не было никакого интима. Просто дорожил ею, не ожидая ничего взамен.
Она вдруг спросила с грустной улыбкой:
– Ты тоже вспоминаешь, как я хомячила фрукты, лежа в этой постели?
– И шоколад. – ему на миг показалось, что она читает его мысли.
– Самый лучший момент за прошлый год. Этот вечер. Спасибо тебе.
– Мои лучшие воспоминания прошлого года тоже связаны с тобой. Я почувствовал себя нужным кому-то, когда ты уснула на моей руке.
Она так смотрела на него, как будто преследовала в городской суете сбежавшую от неё собаку. Геля хотела понять истинный смысл этих слов. Значили ли эти слова, что она тоже ему нужна? А он нужен ей на самом деле? Её глаза разбежались по лицу, то обследуя его губы, то анализируя его седоватые волосы. Наконец она посмотрела ему прямо в глаза и сказала:
– Пойдём покурим, и я поеду.
– Неожиданно, – бросил он с пустыми глазами и, вставая с кровати, пошел на балкон, – покурим, и ты поедешь.
– Злишься?
– Огорчаюсь.
– Нет, ты злишься.
– Я давно ни на кого не злюсь. Злость не позволяет людям адекватно смотреть на ситуацию. Злые люди всегда предвзяты, они не видят выход из туннеля, а только смотрят на ярко горящие лампочки освещения в темноте. Злой человек – как капризный ребёнок. Разница только в том, что ребёнок, не получая желаемое, может заплакать, а злой человек сорвётся и совершит подлость. Я не злой, я просто очень плохой.