Сгущёнка! Это, воистину, чудный продукт. Вот только тяжеловат, но брать надо. Там и углеводы, и жиры, и микроэлементы. Влага дает излишний вес, зато на переходе иногда её в ином виде и не получишь.
Теперь – соль. Куда ж без неё родимой. Теряет организм соль в переходах, а восполнить то и нечем. И самое главное – она непревзойденный консервант. В мешок её.
Макароны не берем. Не унести мне столько… Вот сухари, пожалуй, надо положить – невелика тяжесть. Да и как без хлеба-то жить…
Сушёные овощи, конечно, сверху. Легкие они. И были бы бестолковыми, если бы не являлись единственным носителем витамина С в данной кладовочке. А без этого витаминчика цинга быстро примется разрушать организм в белой замерзшей стране с полным отсутствием даже намека на апельсины и иную живительную зелень. Эх, много я отдал бы сейчас за пачку мультивитаминного комплекса. Где ты, цивилизация? Ау!»
Иван уже давно скинул телогрейку, ибо боялся взопреть от столь спешной и ответственной укладки снаряжения. Он понимал – упусти какую-либо мелочь и её уже не поправишь. Просто не будет такой возможности. Нет продмагов в тундре. Не понастроили, понимаешь.
«Так. Перейдём к промтоварному отделу. В наличии имеется теплое нижние бельё… спасибо завхозу – не всё своим орлам забрал. Берём пару комплектов… не ошибиться бы размером… А спички мы плотно завернём в промасленную бумагу… Вау! Стеариновые свечи! Вещь, безусловно, нужная, вёдь ни фонариком, ни сухим спиртом здесь не разживёшься… Бухточка тонкой, но прочной конопляной верёвки… Топорик сверху приспособить. Такую вещь лучше под рукой держать… Унесу ли я столько? Вроде подъёмный…»
– Эй, товарищ! Ты что, весь склад решил в мешок затарить? – в проёме двери обозначился рослый боец при полном зимнем обмундировании.
– Не… Весь не буду. Исключительно половину, – недовольно пробурчал Иван, с великим сожалением прерывая лихорадочный процесс разграбления сокровищницы.
В тёплом помещении довольный мародёр узрел сюрреалистическую картину: циничное спаивание начальника состава. Держа в руках краюху хлеба, щедро покрытую толстым слоем тушёнки, начальник употреблял сорокоградусную. Наверное, впервые в жизни делал он это не по своей воле и, поэтому, шла водочка в глотку тоскливо, колом шла. Осилив половину алюминиевой кружки, бедолага поперхнулся и закашлялся. Зажевал кусок бутерброда и жалобно посмотрел по сторонам. Ответом ему был непреклонный взгляд стоящего рядом громилы. «Надо, дядя, надо». Дядя с тяжким вздохом приступил ко второй порции, а потом долго занюхивал спиртное рукавом телогрейки.