Перед сном зашли Саша и Сережа. Первый развалился на диване, а второй сел на кресло. Саня невысокого роста, худой, но очень жилистый занимал все пространство, когда появлялся в помещении, только за счет своего умения поддержать беседу и пошутить. С ним в общении я не чувствую разницы в возрасте, мы легко находим общие темы для разговора. Вообще, давно поняла, что возраст совершенно не имеет значения. Я прекрасно находила общий язык с людьми и гораздо старше меня и младше. Помню, как однажды мы с мамой ездили на юг. Там в нашей компании оказались люди сорока лет и более. Даже они приняли меня как свою. За неимением одногодок, я неплохо контактировала с ними. Может это в силу моего характера и общительной и душевной натуры.
Сережа пухлый, с очень милым лицом. На верхней челюсти между передними зубами у него расщелина, что делает его улыбку более искренней и веселой. Он то и дело поправляет волосы рукой, зачёсывая их набок. Сережа хорошо разносторонне развит. Он много знает о вселенной, геометрии и политики. Такой человек просто находка для общения, ведь с ним всегда найдется общая тема для разговора или он просто увлечет тебя своими историями.
Настя достала шоколадки, а я налила всем чай. Она самая высокая среди нас. Я, если что, самая маленькая. Она смешно закатывает глаза, когда удивляется и красит свои знаменитые стрелки. Ребята сразу заметили, когда она начала их рисовать и сделали ей комплимент. Но Настя особа, которая принимает все не так, как нужно, поэтому ее это оскорбило. Вообще нас собралась разношерстная компания, но благодаря своим изюминкам и тараканам в голове, мы создавали настоящий ансамбль.
Самые плохие темы для разговора: политика, религия и феминизм. Здесь никто никогда не сойдется во взглядах и любая из этих тем обречена на спор, а вскоре и на откровенную ругань. Я не поняла, как мы с темы шуток про Илюшу перешли на тему политики. Как я и говорила, мы чуть ли в полный голос с Сережей отстаивали каждый свою точку зрения, едва не доведя спор до драки. Мы с ним оба любители вступить в конфронтацию и в этот вечер проявили себя как никогда. Не давали даже вставить слово Саше или Насте. Каждый думал, что разбирается лучше своего оппонента. Как только я начинала говорить то, что не нравилось Сереже, он прерывал меня громким «Цыц, малявка!» и продолжал гнуть свою линию.