Лес начал понемногу редеть, незаметно спускаться с холма, и вскоре путники увидели небольшой одинокий овраг, формой похожий на тыквенную семечку. Его расположение и размер идеальны для того, чтобы спрятаться в полный рост. В нём могли бы укрыться человек десять, так что троим здесь даже просторно. Воины спустились в него, и братья начали шарить по стенкам, постукивая.
Биган вдруг остановился, схватил выступающую часть почвы за торчащие корни и потянул. Земля поддалась, и большой кусок её выпал из стенки оврага, обнаружив небольшую кладовую с тёмными покрывалами и глиняными горшками. Черноволосый достал один сосуд и три одеяла, а затем приделал обратно кусок почвы.
В горшках оказались круглые серые лепёшки, похожие на морскую гальку. Биган раздал каждому по две. Братья молча пожевывали, поднявшись из оврага и ища подходящее дерево, у которого можно было бы обломать ветви, чтобы подстелить для ночлега. Кирро попробовал на зуб странную снедь, но не смог откусить ни кусочка, хотя остальные делали это с лёгкостью. Он положил свою порцию еды обратно в сосуд и отправился наверх, помочь.
Ночлег приготовили быстро, легли, и тут же наступил мрак, словно кто-то выключил свет. На небе по очереди стали зажигаться разноцветные звёзды, Кирро смотрел на них, ожидая, когда появится его Красная Звезда, кинет свой лучик в эту тьму и позовёт за собою. Он знал, что идти за ней – уже не его цель, но почему-то хотелось вновь увидеть этот свет, зовущий к Северной косе. Огни зажигались и зажигались, от черноты неба уже остались лишь редкие просветы, а красная нить всё не появлялась. Кирро сомкнул веки, но вспомнил, что спать ему нужно на животе. Переворачиваясь он увидел краем глаза красную искру, а может быть, ему только показалось.
Он не стал раскрывать веки, чтобы не было соблазна пуститься за ней, терпеливо ждущей. Терпения хватило ненадолго, Кирро распахнул глаза, но никакой искры поблизости не оказалось, он привстал и начал шарить взором вокруг. Красная Звезда не протянула к нему свой лучик в эту ночь. От этого во рту возникла горечь и поползла в грудь, словно он потерял друга.
– Ночью не было воя, это хороший знак, – послышался голос Угана.
Биган отвечал тихо, басовито, на непонятном Кирро языке. Голос его приятен и спокоен. Кирро раскрыл глаза, бесцветный свет заполонил голову. Кирро приподнялся на руках, а затем сел. Значит, про вой они знали, только ему объяснять ничего не собирались. Живот вновь заболел.