Ситуация стала легче, но лишь в очень краткосрочной перспективе.
Крепость на Гарамоне была нами обжита за последние три недели, но
только как перевалочный пункт. Здесь совершенно не было ресурсов на
толпу аж в двести пятьдесят живых существ, а заказывать их у
гоблинов я банально опасался. Несмотря на то, что им как расе
сейчас угрожала катастрофа, на контакт со мной обитатели Гарамона
не шли.
- Кейн! – супруга меня встретила взволнованной и возбужденной, -
У меня есть идея!
- Это очень хорошо! – подбодрил я её, - Рассказывай!
- Аркендорф! – выдохнула бывшая Тернова со сверкающими глазами,
- Аркендорф!
- Что Аркендорф?
- Мы можем перебраться туда! Устроить дом там, а Гарамон
использовать как перевалочную базу! Сделать то же, что сделал
Герцог сейчас для нас – изолируем портальный зал, установив там все
необходимое, а всех перевезем в швейцарское баронство!
- …милая, ты не забыла, что Ария, как и Медичи, нас теперь
сильно недолюбливает?
- Нет, милый, это тебя они сильно недолюбливают, а со мной у них
отношения более-менее нормальные! - широко, как еще никогда в
жизни, ухмыльнулась моя супруга, - А с Пиатой у красноголовой
дурищи вообще все прекрасно!
- Этого недостаточно.
- Поверь, все будет хорошо!
С Арией фон Аркендорф мне пришлось поступить максимально русским
способом в свое время. Убедившись, что девушка не способна
адекватно воспринимать реальность даже после «школы жизни» от
закоренелых преступников, мы предложили барону Медичи, связавшемуся
с этой бедой, альтернативное использование Арии – а именно
искусственное оплодотворение нашей не совсем обычной знакомой.
Затем её, собирающуюся дать продолжение роду, оставляют на
попечение подданным Аркендорфа и её личному даймону, гримуару книги
Огненного Заката. Таким образом каждый из нас получал то, что
хотел. Фурио Медичи – свободную от прежних обязательств женщину и
мать своих детей, жители Аркендорфа и Спигон – надежду на
адекватного наследника, Дайхарды – доступ к банку Аркендорфа…
Ну и Ария получала больше всех – безопасность. Мелочи, что она
будет навеки отстранена от всех управляющих процессов и даже от
воспитания собственного ребенка, ей казались невыносимыми, но после
того, как я гарантировал ей деньги на кругосветное путешествие –
баронесса прекратила мутить воду, а принялась смирно сидеть под
надзором Спигона в своей женской форме. Мужскую ей принимать
запретили под страхом увечий.