- И чем бы он тебе сейчас помог?
- Я не знаю, Андрей Никитич, - наконец сдался Моджеевский и откинул голову на спинку кресла. Потом нарочно долбанулся о нее затылком посильнее и сообщил: - В моем возрасте становиться опять родителем – это... несколько нервно. У вас младшая и то раньше появилась... Но вы же должны понимать!
- Не понимал – тут бы не сидел, - отозвался Малич и, решив еще немного по-стариковски поворчать, буркнул: - А ты, Роман Романович, лучше о Женьке подумай. А то все о себе, да о себе… Нервно! А ей не нервно! Родитель!
- А я ей говорил, давай вместе, обоим спокойнее будет! – огрызнулся Роман. – Сама, сама! Самостоятельная! Ваше воспитание!
- Да уж от тебя спокойствия… - махнул рукой Андрей Никитич и тоже откинул голову на кресло. – Сиди и жди!
И они оба – сидели и ждали. Что им еще оставалось-то? Несколько раз к мужчинам подходили медработники и говорили о том, что совсем нет надобности торчать в коридоре. На Ромины настойчивые вопросы отвечали, что все в порядке и беспокоиться вообще не о чем. Да и в целом... сражали обоих ожидающих наповал своей безмятежностью, будто бы тут санаторий, а не родильное отделение. Потом пред их ясны очи в очередной раз заявился главврач и предложил отобедать, но в горло ничего не лезло. Спустя несколько часов прикатилась и секретарша Моджеевского, Алёна, которая его и в роддоме найти могла, – привезла документы на подпись, а после была снаряжена в ближайшую кофейню за нормальным кофе, но приволокла еще и по доброте душевной несколько сэндвичей. Своего шефа она сканировала мастерски: голодный.
А потом, спустя еще минут сорок, показалась врачиха Лилия Валентиновна – та самая, выбранная Женей задолго до родов. Оценив мизансцену, она коротко усмехнулась и весело сообщила:
- Молодцом. Девочка, три сто. Палата двадцать шестая. Но заходить по одному пока.
Моджеевский быстро глянул на тестя и шумно выдохнул.
- Ну и чего сидишь? – рассмеялся новоиспеченный дед и радостно тяпнул кофе – за неимением чего покрепче, глядя, как замелькали контрастные подошвы брендовых Моджеевских туфель в указанном врачихой направлении.
3. Голова несколько фонила
Голова несколько фонила, но не так, чтобы требовалось торчать в постели минимум до обеда. Поэтому Андрей Никитич решительно открыл глаза, огляделся и крякнул. Едва ли не впервые он проснулся не в своей кровати, ну если не считать ночевок в гостиницах. А теперь... словно бы его упорядоченная жизнь вошла в некое пике и стала забрасывать его новыми приключениями.