Кабинет Корнелиуса мы находим на втором этаже почти у самой лестницы. При этом ни я, ни Крис не чувствуем себя чужими в этом доме; знаем его планировку так, будто живём здесь с рождения (хотя нам двоим такие хоромы и не снились). За это нужно сказать спасибо Ким, которая около полумесяца отработала у Флокса горничной, а уволилась исключительно по семейным обстоятельствам. Симпатии я к ней не испытывала, но она была крайне полезной благодаря своей миловидной внешности.
— После вас, — шёпотом говорит Крис, открывая для меня двери чужого кабинета. Ещё и кланяется, будто швейцар.
Я закатываю глаза и прохожу мимо него в большой кабинет, который бегло рассматриваю. От общего интерьера дома он почти не отличался; всё такой же вычурный, и при этом бездушный. Я прохожу вдоль полок, заставленных книгами до самого потолка, и касаюсь красивых корешков. Об отпечатках не беспокоюсь благодаря перчаткам.
— Может, он давно спит? — спрашиваю я у напарника, но не смотрю на него. Знаю, что он где-то рядом; спиной чувствую его взгляд.
— Ким говорила, что Корнелиус много времени проводит в своём кабинете, — отвечает Крис. — Даже спит здесь. У них с женой не всё так хорошо, как об этом пишут.
— Ты читаешь жёлтую прессу? — удивляюсь я совершенно искренне и смотрю на напарника так, будто впервые его вижу.
— За кого ты меня принимаешь? — он тихо смеётся. — Ким рассказала.
Я не комментирую это; бросаю рассматривать книги и подхожу к письменному столу из тёмного дерева. Вижу большое количество всяких документов, содержание которых ни о чём мне не говорит; бутылку виски и стакан, покрытый испариной из-за кубиков льда, а в пепельнице тлела сигара.
— Чувствуйте себя, как дома, да? — говорит Крис, когда я сажусь прямо на письменный стол и закидываю ногу на ногу.
— Почему нет? — я пожимаю плечами и аккуратно беру сигару, которую подношу к лицу, заблаговременно сняв балаклаву, и втягиваю носом немного кофейный запах.
Мне хочется закурить, чего я пока не могу сделать, поэтому кладу сигару обратно на прежнее место. Только тогда я замечаю большое количество рамок с фотографиями, которых через чур много для одного стола. Одну из них я беру в руки и разворачиваю лицом к себе.
С фотографии на меня смотрит никто иной, как Корнелиус, и его улыбка всё такая же притворная, как и на рекламных табло. Рядом с ним я вижу молодую женщину со светлыми, пышными волосами и мальчиков-близнецов, которых она обнимает. Кажется, они счастливы вместе. Стоят на фоне Большого каньона и ещё не подозревают о том, что мы с Крисом совсем скоро разрушим их семью.