Неделя после той вечеринки пролетела как один день. Я заметно успокоилась и, кажется, даже смирилась с мыслью, что догадаться о причинах поступка Зеленова не смогу. Просто приняла произошедшее как данность. Верка за это время звонила мне лишь пару раз, и из разговоров с ней я поняла, что у них с Витькой закрутился самый настоящий и весьма головокружительный роман. В общем и целом, было ясно - подруге совсем не до меня.
Тем удивительнее стал её нежданный визит в этот вечер, когда я уже подумывала поужинать, почитать книгу и лечь спать.
- Ка-а-ать! - окликнула она меня, без стука входя в комнату. - Мне Татьяна Ивановна открыла. До тебя не дозвониться!
Вера приземлилась в пустое кресло с таким видом, какой бывает у кошки, объевшейся сметаны.
- И тебе привет, - усмехнулась я, беря в руки телефон.
Ну, точно. Разрядился, а я и не заметила.
- Вот тебе и привет, - фыркнула Вера. - И кому мне, позволь спросить, рассказывать о том, что творится? Я аж не утерпела и приехала!
Подруга повела носом в сторону кухни. Видимо, у неё, в отличие от меня, с аппетитом всё было в полном порядке.
- Дай угадаю, - сказала я, поднимаясь с кровати, на которой сидела и перебирала книги. - Первое - ты голодна. Второе - у тебя есть, что мне рассказать про Витю. И третье - это не может ждать и дня.
- Точно! - воскликнула Вера, следуя за мной на кухню. - Ни оладьи, ни новости откладывать на потом нельзя.
Подруга буквально подпрыгивала от нетерпения, когда мыла руки, садилась за стол и дожидалась угощения. И стоило нам только остаться наедине - бабушка сослалась на то, что идёт смотреть телевизор - как Вера ошарашила меня, выпалив скороговоркой:
- У нас с Витькой всё по-настоящему! Ребята на базу отдыха едут. Я тоже. Сказала, что тебе предложу. Поедешь? А! Ещё Зеленов всё же замутил с Аллкой. Ты бы её видела, ходит такая важная, как будто ей не Лёша на голову упал, а Джастин Бибер.
Я застыла с тарелкой, на которую накладывала оладьи для себя. Пальцы впились в край с такой силой, что мне даже показалось, будто керамика не выдержит и от неё отделится кусок.
В голове зашумело, хотя, вроде бы, для такой реакции не имелось ровным счётом никакого повода. Да, мы с Зеленовым переспали. Но больше нас ничего не связывало. Он был волен встречаться с кем угодно, когда угодно и как угодно. Почему же сейчас так горько на душе? Неужели я и впрямь надеялась на то, что эта ночь имеет для Лёши хоть какое-то значение?