Что-то промелькнуло… такое, в выражении его лица – судорога или гримаса? Будто привидение увидел. Глубоко вздохнул…
- Янка подтвердит, что это ее няня. Ей шестнадцать лет, я вынужден был… действительно болел. Ее брат работает на скорой, мы можем позвонить ее маме – Дарье Ивановне, и она расскажет… даже как Янка выучила «р-р-р» - ее младший сын научил. А Ленка присматривала за ней, пока я болел. Ничего криминального в Евпатории не было.
- А где было? – разлепила я губы, - в ванной, когда ты признавался… «Лена, скучаю», или по ресторанам…?
- Марина все-таки… - вздохнул он, - она не так все поняла, на самом деле тогда…
- Все! Здесь тебе не суд, - подняла я перед собой ладони, - я смотреть на тебя не могу – заставляю себя. Я все знала и без Марины, не вздумай предъявлять ей. А ты… полтора месяца не то, что… даже не обнял, в щечку не чмокнул. Ты же тоже в глаза не смотрел! Зачем тогда тянешь сейчас, что это тебе даст? Истерики, скандалы? Будут, устрою. Ты хочешь ад? А там она - совершенство, по словам Марины!
- Тише. Тише, Ксюша… - накрыл он ладонями мои кулаки, - сейчас я смотрю в глаза и могу поклясться чем угодно… даже Янкой!
- Нельзя, - прошипела я, - не вздумай.
- Этой женщины уже нет на свете, она умерла, Ксюш.
- А-а-а… так вот почему ты здесь? – озарило меня.
- Нет, - поморщился Вадим, - я что-то… двух слов не вяжу. Мы расстались еще до этого, еще перед отъездом. Я сказал ей, что выбираю свою семью, а с ней…
- Ты выбира-ал. Между румяной булочкой и черствым сухариком? И что не сложилось? Сказала не так или сделала? – горели у меня щеки.
- Я не спал с этой женщиной. Клянусь самым дорогим, что только есть у меня! – сжал он мои руки и я выдернула их, с силой вытерла о халат. Раз и второй… он молча смотрел на это.
- А что тогда? – хрипела, чувствуя себя почти в обмороке: - Исключительно поцелуи или старый добрый петтинг?
- Подробностей не будет, Ксень, - отрезал он, - но я не изменил тебе.
- Да к черту! – всхлипнула я, - уже все равно… ты на это время забыл про меня, меня будто не существовало! И дома почти не бывал.
- На работе завал, ты же знаешь о продаже, - тянул он ко мне руки. «… это видно - когда руки тянутся, он ласкал их…»
- Ты же уничтожил меня, размазал! Ты… - задохнулась я словами и не знаю, чем еще: - Подробностей не будет? Ну… тогда их не будет. Да - не будет. Не подходи ко мне сейчас, не касайся, не трогай. Я думаю - не мешай мне думать. И иди, наконец, переоденься и вымойся с дороги. Сколько можно? Бесит. И я сплю в детской. Хотя какая разница, да? Я и в нашей постели тебе не сильно мешала.