11. Глава 11
Так я и делала. И когда увидела дом – современный, большой, с огромными окнами, небольшим парком вокруг и длинной, уютной какой-то даже на первый взгляд, пристройкой к нему в виде ножки у буквы Т. Нет, это был далеко не дворец. И, скорее всего, рядом с домами с Рублевки он выглядел бы очень скромно и даже аскетично. Но меня очаровал сразу, безоговорочно и бесповоротно.
Молчала и когда увидела молодого мужчину в коляске, которая, жужжа моторчиком, тихо катилась в нашу сторону. Я вежливо улыбалась, стараясь не показать… не жалости – нет. А потрясения от какого-то дикого несоответствия, которое открылось моим глазам. Или ощущения огромной, просто вселенской несправедливости от такого зрелища: легко угадывающееся под белой хламидой жилистое сухощавое тело в инвалидной коляске, широкие сильные плечи и лицо… мама права – этот молодой мужчина, скорее всего мой ровесник, был просто неприлично… прекрасен.
Сказать здесь - «красивый» было бы почти ни о чем. Мужественное, совсем молодое мужское лицо хотелось рассматривать фрагментарно, подетально. Потому что детали эти, каждая в отдельности, производили ошеломляющее впечатление – широкие черные брови, стрельчатые ресницы, небольшие усы и аккуратная бородка, красивый разрез глаз теплого карего цвета, нос, губы, общая скульптурная лепка лица… И его выражение – спокойное и умиротворенное. Может, все дело в этом? В его спокойной уверенности в себе или какой-то своей правде? И красота жестов: был легкий намек на поклон – едва заметное движение гордой головы, а потом он плавно и быстро коснулся груди - там, где сердце. Крепкие мужские ладони, длинные нервные пальцы…
Что-то сказал – звучным, приятным голосом. И будто бы прозвучало что-то из того – цветистого, что заучивала я. Так приветствуют гостя, чужого человека – не близкого и не родного. Все так и есть.
Я тоже склонила голову в приветствии и молчала уже потрясенно, улыбаясь просто на автомате, пока Джаухар представлял сыну меня и Яну. Потом назвал для меня его имя – Адиль. Нужно будет узнать перевод – успела подумать я и мама увела нас «отдыхать». Это нужно было – передохнуть от настолько сильных впечатлений. Позади слышался мужской разговор – сдержанный, с чуть гортанным мягким выговором.