Как умер отец, я хорошо помнил. Было теплое летнее утро 1999
года, отец, как всегда, собирался на работу. Надел свой любимый
коричневый костюм. Он, не надев свои лакированные ботинки, решил
вынести мусор, обув тапки и сказав матери, что сам вынесет, если в
доме больше никто не может, вышел на лестничную клетку. Мама, как
всегда, готовила завтрак, это была любимая нами яичница с
помидорами и сыром. Минут через пять мама зашла в мою комнату и
спросила, где отец. Но отца нигде не было, и его обувь была на
месте. Тогда мы подумали, что он задержался на лестничной клетке и
с кем-то разговаривает. Так бывало часто, так как на нашем этаже
было 12 квартир, и ты всегда кого-нибудь встречал, выходя из дому.
Наш многоквартирный дом был из 22 этажей и 524 квартир, у него было
четыре лифта, два грузовых в которых помещалось не больше 12
человек, и два маленьких, в которые помещалось не больше четырех
человек.
Прошло уже 30 минут, но отец не возвращался, я вышел в коридор
нашей квартиры и услышал через открытую входную дверь крики. За
какие-то секунды я выскочил на лестничную площадку и ринулся на
крики. Отец лежал неподвижно около мусоропровода, мусорный пакет
лежал рядом. На лице отца были улыбка и открытые глаза… На крик
сбежались соседи и наш сосед дядя Ваня, который увидел меня,
схватил за плечи и постарался закрыть мне глаза. Меня вывели с
лестничной площадки и отвели домой. Через какое-то время приехали
милиция и «скорая», затем я увидел отца только на похоронах. Он
лежал в гробу в своем коричневом костюме и домашних тапочках.
Причина смерти, которую назвали врачи, была остановка сердца, три
инфаркта подряд. Лично я в эту версию никогда не верил, я знал, что
отец был здоров и никогда не жаловался на сердце. Но пусть это
остается на совести врачей и их квалификации…
— Ну так что, Петр? — спросил меня Александр
Александрович.
Я согласен, — ответил я, опустив глаза в пол.
— Ну и ладненько, — вдруг преобразился он. —
Сергей, займись своим новым подопечным, а я поехал, буду в А45.
— Так точно, — отрапортовал Сергей. — Александр
Александрович встал из-за стола и направился к выходу, остановился
и сказал напоследок:
— Знаешь, Петр, я редко ошибаюсь в людях, особенно в тех,
кого вербую сам, но на твой счет у меня двоякое мнение. Надеюсь, я
не ошибся в тебе, — он резко рванул дверь и вышел.