А вот тут мы с Евгением Семеновичем очень долго спорили, откроет
его племянник сейф или нет. Потому что Глеб все хотел его купить,
но так и не сподобился — гулянки затянули настолько, что совсем
стало не до сейфа.
Я настаивала, что не откроет. Ну как можно открыть то, чего у
тебя никогда не было и когда цифровой код заводил для сейфа дядя, а
не Глеб лично. На это Малышев лишь усмехнулся:
— Глеб хоть и разгильдяй, но за мозгами он стоял в очереди не
самый последний. Мира, он сможет открыть. Критическое мышление у
мальчика отличное.
Мальчик! Это Евгений Семенович говорил про вот этот двухметровый
шкафчик с тугими мышцами и татухой на плече? Если бы я увидела
Вересова вблизи до того, как дала свое согласие, может, и не стала
бы на такое подписываться. Прихлопнет одной левой и не моргнет.
Я с замиранием сердца сижу и даже не дышу. И
тут Глеб берет и вводит с первого раза нужную комбинацию. Боже! Да
Малышев знает этого мужчину как облупленного. А я совершенно не
разбираюсь в людях.
Вересов роется в сейфе. Потом выходит из гардеробной со
свидетельством о браке в руках, а в другой руке у него договор
купли-продажи. И все оформлено на нас двоих.
— Да как так-то?! Что за дичь… — гневно бросает Глеб,
рассматривая документы. — Ничего не помню такого. Это
невозможно.
Вересов падает в кресло с документами и молчит.
Я же восседаю в позе лотоса и проговариваю мантру.
А на улице начинает светать.
— Ты в кресле спать будешь? — спрашиваю, когда мне надоедает
наблюдать, как он сверлит одну точку потерянным взглядом.
— С женой, — оживает Глеб, а у меня даже пальчики на ногах
поджимаются оттого, что сейчас мне предстоит с ним лечь в одну
постель.
— Ну вот и отлично. Утро вечера мудренее, — проговариваю и
направляюсь к бельевому комоду.
А там… Там одно сплошное кружевное белье, сорочки тоже шелковые
с кружевной отделкой. Хотя я просила до всего этого балагана пижаму
на пуговицах, вернее, три пижамы.
— Что-то не так, любимая? — с сарказмом уже теперь проговаривает
Глеб, и я ежусь оттого, что так нелепо палюсь в подобных
мелочах.
— Все так, — веду плечом и выуживаю из ящика комода более-менее
закрытую сорочку.
— Не уходи, здесь переодевайся, — проговаривает Вересов и,
откинувшись в кресле, смотрит на меня прямым взглядом, откладывая
документы в сторону.