Здороваясь в ответ, он кивнул паре подчинённых, говоривших у одного из приоткрытых окон, и спустился по ступенькам вниз. Он достиг двери нужного кабинета и толкнул её, затем сердито закрывая за собой.
— Егор Давыдович, — Людмила поднялась со своего места, стоило ему войти в канцелярию. — Татьяна ожидает в вашем кабинете.
Колосов коротко кивнул, проходя дальше. Затем притормозил и мрачно повернулся к секретарю.
— Ещё раз впустите кого-то постороннего в мой кабинет — уволю.
Егор отвернулся и открыл дверь, ведущую в его кабинет, оставляя женщину в растерянности. За его спиной дверь захлопнулась, и Колосов угрюмо посмотрел в сторону своего стола. Племянница откинулась на высокую спинку кресла и так же мрачно глядела на вошедшего хозяина кабинета.
— И тебе здравствуй, — проговорил мужчина и кивком велел Татьяне освободить кресло.
— Ты это нарочно желаешь? — сухо поинтересовалась девушка.
Она тяжело поднялась, всем своим видом показывая, насколько жесток был дядя.
— Совершенно верно, — подтвердил Егор. — Я запретил тебе являться на работу. Запретил заходить в этот кабинет без моего ведома. И не смей садиться в это чёртово кресло!
Он повысил голос, и племянница возмущённо поджала губы. Трость гулко стукнула о пол, когда Татьяна оперлась на неё.
— Ты не отвечал на мои звонки! — кинула ему девушка, подходя ближе.
Она подняла голову, ведь была намного ниже рослого Колосова и теперь её глаза буквально горели негодованием.
— Бери телефон, и меня здесь не будет!
— Тебе приходило в голову, что я могу быть занят? Если не отвечаю, значит, на это есть причины.
— Если я прихожу к тебе, то на это тоже есть причины, — фыркнула Татьяна.
— Наверняка желаешь пояснить пропажу важных документов с моего стола. Не так ли? — Колосов навис над нею мрачной тучей. — Я слушаю.
На мгновение лицо Татьяны исказилось маской презрения, а глаза потемнели от сдерживаемой ярости. Она сильнее стиснула рукоять трости и шумно вздохнула.
— Я не понимаю, о чём ты… — она отвела взгляд, а её и без того бледное лицо ещё больше побелело.
— Ложь, — коротко кинул ей Егор. — Я знаю, что это ты взяла листок из отчёта Ремнёвой, когда приходила в прошлый раз.
— Не смей обвинять меня, — голос Татьяны дрожал от негодования. — Я бы никогда не прикоснулась к тому, что она держала в руках!