Задумавшись, Лотар соглашался с доводами Руво. Может действительно Эйфелеву башню лучше смотреть на картинках. Он хотел возразить, что по свойствам железо намного практичнее камня и тем более дерева, но осекся, вспомнив пирамиды, Великую китайскую стену и амфитеатр, которые выдержали натиск тысячелетий. А вид железного хопеша (древнеегипетский ятаган), который он увидел в Новом музее, не производил впечатление хорошо сохранившегося, несмотря на весь уход за ним. Вода и воздух дарит человеку жизнь, а у железа – забирает. Интересно получается.
– Руво, а что ты думаешь насчет стекла?
– Стекло замечательный материал. И вы умеете с ним красиво работать. Чего стоят витражи Эмануэля Вигеланда здесь, в Осло, в Кафедральном соборе. Тончайшая работа со стеклом. А теперь вы из стекла делаете крышу для зимних садов, значит, в будущем будут и стеклянные дома, и стеклянные мосты. Ты только представь себе мост, но не из обычного бесцветного стекла, а из переливающегося всеми красками витража. Как он сказочно будет играть на солнце! Мне кажется, что наступив на такой мост в яркий день можно почувствовать себя в другом, очень прекрасном мире на пути в Асгард.
– Руво, а ты романтик!
– Нам не чуждо ничего человеческого, в конце концов, мы тоже люди, но только сильно отличаемся от вас.
Руво затих, немного расстроившись, что не получилось вывести Лотара на разговор о религии, несмотря на тонкий намек о Кафедральном соборе и Асгарде. Ему очень хотелось поговорить на эту тему. Лотар ему нравился, как нравится учителю, в хорошем смысле, дотошный ученик с пытливым умом.
– А что ты делал в соборе? Я уверен у вас другие боги, – Лотар не видел, как довольный собой, улыбнулся Руво.
– И какие они по твоему мнению?
– Но я не знаю, к какой религии близок ваш народ. Христианство? А может ислам? Или буддизм?
– Если, Лотар, это тебя так интересует я, конечно, отвечу, – слукавил Руво. Ему самому очень хотелось провести лекцию на эту тему.
– Занятно было бы узнать, каким богам вы молитесь.
– Я не заставлю тебя ждать. Смотри, до нашей эры вы уже знали, что есть Индийский океан. Спустя пятьсот лет – Атлантический. А через 15 веков были в курсе насчет Тихого океана. Но понять, что это одно целое, у вас ушло еще четыре века. И вот недавно в 1917 году русский географ Юлий Шокальский объединил их и назвал просто Мировой океан.