Как же это случилось с Мариной? Союз Советских писателей в сорок первом эвакуировал писателей и их семьи по реке Каме в Чистополь, а кого не смогли разместить в Чистополе, тех повезли выше по реке в Елабугу. На этой барже вместе с Мариной Цветаевой и её сыном эвакуировалась и моя родная тётя, Лиля Чистякова, с моей маленькой двоюродной сестрой. По словам тёти Лили настроение у эвакуируемых было невесёлое. Единственным светлым пятном для тёти стало письмо из действующей армии от мужа, привезённое писателем Василием Гросманом.
Хотя местные власти при обустройстве приехавших делали всё возможное, денежные запасы были у немногих семей, вещи обменивали на продукты, а, когда всё было распродано, не голодали только те, кто смог устроиться на работу. «Работы не было, – говорила тётя Лиля, – мне вот повезло устроиться официанткой в столовой в Чистополе, а Марина, (которую увезли в Елабугу) найти работу не смогла».
Да, конечно, у Марины не было опыта работы в рабочих профессиях. Марина была надломлена тяжёлой судьбой своей семьи: муж в тюрьме, дочь в ссылке на поселении. И главное, над ней висела тень причастности к белой эмиграции. Может поэтому Марине отказали даже в работе посудомойки в писательской столовой в Елабуге.
А изнутри точит унижающее чувство невозможности поддержать своё и сына физическое существование. И судьба, как скряга, трясущийся над мелкими купюрами, начинает скупо отсчитывать дни жизни. Марина принимает решение об уходе.
Что же было между первым актом драмы, когда был избран судьбоносный путь, и последним актом, возвестившем об окончании этого пути? – Было пиршество жизни, запечатлённое Мариной Цветаевой в стихах.