Дети всегда радовались приходу Дмитрия. Он непременно приносил что-нибудь с собой: какие-нибудь дудочки, трещотки, волчки либо еще какой-нибудь гостинец. Иногда просто играл с ними, а то сказки рассказывал. Как было его не любить!
– Будет, ребятки! Устал, запыхался совсем! – сказал наконец Дмитрий, когда все набегались до того, что сделались красны как раки, а няня выбилась из сил, унимая шалунов.
– Да полно, полно же вам наконец! – ворчала старушка. – Побегали, и будет. Дети, посидите лучше, отдохните, скоро обедать пойдем. Экой ты, Митрий, – прибавила она, когда дети уселись наконец смирно по стульям. – Тебя за делом позовешь, а ты уж беспременно штуку какую-нибудь учинишь.
Няня с укоризной покачала головой, а Дмитрий ничего не ответил, только усмехнулся да почесал себе затылок.
– Что сделать-то прикажете, Ирина Игнатьевна? Зачем я вам надобен был? – спросил он через минуту.
– А вот чемодан запереть, завязать, – ответила няня. – Мне одной не справиться, сил моих не хватает.
– Извольте-с, с нашим удовольствием. Веревочку только пожалуйте, а то вязать нечем.
– Сейчас, сейчас! Этого добра, веревок-то, у меня много.
Няня открыла верхний ящик своего комода, достала толстую длинную веревку и подала ее Дмитрию.
– Ну теперь, господа, на подмогу ко мне прошу! – обратился он к детям.
– Ты уж опять не придумай чего, Митрюшка, – жалобно начала было няня, но дети уже вскочили и побежали все к чемодану.
Дмитрий действовал проворно: закрыл крышку, потом приподнял чемодан с одной стороны своими сильными руками так легко, как будто это была маленькая шкатулочка, и поддел под него веревку. Дети стали в кружок и во все глаза смотрели, как он управляется.
– Живет, до Китаю доедет! – сказал Дмитрий, разгибаясь и отбрасывая волосы с лица. – Прошу всех господ покорнейше на крышку влезть. Полезайте, ребятки!
Дмитрий взял Жени на руки и посадил на чемодан. Коля, Лида и Люба, цепляясь друг за друга, влезли на него сами и стали давить крышку руками, ногами. Дмитрий «понапер еще маленечко коленкой», няня вставила ключ, замок щелкнул – и чемодан был торжественно заперт.
Через четверть часа в комнате была уже тишина и полный порядок. Саквояжи и завязанный чемодан стояли в сторонке, у стены, а дети мыли руки, причесывались и оправляли платья, потому что пора было идти вниз обедать.