– Гхе… – Арлис поперхнулся и долго кашлял. – Гхм… боюсь, вы неправильно поняли, госпожа Гайяри…
– Вот как? – Она прищурилась. – И что же именно, по-вашему, я могла понять неправильно?
– Я… я весьма признателен вам за ваше предложение, – продолжил он, – но, боюсь, у нас нет учительских вакансий. Полагаю, господин Гайяри имел в виду не совсем это…
– Неужели? – Вера вздернула подбородок. Жаль, даже магия не позволяет читать мысли! Вернее, позволяет, но это такой сложный и трудоемкий процесс, что заниматься подобным с заранее не обездвиженным и не зафиксированным объектом не стоит. – Неужели мой дорогой отец решил подшутить и отправил меня сюда в качестве ученицы? Что ж, он всегда славился чувством юмора! Подумать только, меня – в эту… в эту Великим Солнцем забытую школу! Чему я могу тут обучиться, скажите на милость? Зайцев ловить в разгар бурана?
– Нет же, нет, госпожа Гайяри! – замахал руками Арлис. – Все совершенно не так! Я хочу сказать, господин Гайяри настоятельно попросил принять вас в школе, но не соблаговолил объяснить, в каком качестве… хотя я догадываюсь…
– Извольте озвучить ваши догадки, господин Арлис, – холодно произнесла она, откинулась на спинку стула и непримиримым жестом скрестила руки на груди.
Молчание царило долго. Наконец ректор произнес:
– Полагаю, вы не знаете, как на самом деле называется это место?
– Откуда бы мне узнать?
– При основании решено было назвать школу школой Примирения.
– Очень мило. И что это означает? Чему тут обучают?
– Примирению, – развел руками Арлис, – чему же еще? И это, скажу я вам, непростая задача…
– Догадываюсь, учитывая, кого вы набрали в ученики, – хмыкнула Вера.
– Не мы набрали, а их семьи прислали тех, кого посчитали нужным и возможным подвергнуть нелегкому испытанию.
– Господин Арлис, я ничего не понимаю, – покачала она головой. – Вы не могли бы выражаться менее… гм… витиевато?
– Привычка, – вздохнул он, – здесь иначе говорить нельзя.
«Сожрут», – невольно подумала Вера, а ректор продолжил:
– Честно скажу, когда мне предложили занять место главы этой школы, я долго колебался, но потом все-таки решил рискнуть… и не пожалел, клянусь. Это может показаться вам странным, но занятия здесь – не самоцель, а средство достижения чего-то намного более серьезного!
– Примирения, что бы это ни значило?