– Угу, – отозвался Першилин. – На всякий случай: меня зовут Костя.
– Подожди, Иван, – упрямо повторила она. – У тебя царапина на щеке.
Костя вспомнил: после одного из выстрелов и точно залепило осколком от разбитой трубочки. Блондинка достала бумажную салфетку и флакончик духов:
– Мне жаль, что так вышло. Дон – настоящая свинья.
Девушка была на полголовы выше Кости, но – странно – его впервые не смущал свой небольшой рост. Щеку приятно обожгло духами.
– А поцеловать? – набрался Костя смелости.
Она поцеловала его в другую щеку и вручила вторую салфетку:
– Убери помаду. Ваши жены очень ревнивые.
– Я холостяк.
– Тогда девушка…
– И девушки у меня тоже нет, – сказал Першилин, на секунду задумавшись: «А Галка?»
– Почему? – спросила блондинка, но Дон как раз доколотил фарфоровую свечку, избавив Костю от необходимости отвечать.
Хозяин тира достал с полки куклу. Компания подростков зазвенела цепями и цепочками:
– Красавица… Еве повезло… А платье… И даже трусы. Сиреневые…
«Ее зовут Ева», – подумал Костя и грохнул на стойку тира пригоршню монет:
– Получи, Руди. За чужой счет гулять не приучен. – Руди смахнул деньги в карман кожаного фартука:
– Классно стреляешь, парень. Знавал я одного снайпера… Здешний начальник полиции. Куда он запропастился? В прежние годы всегда заглянет, поздоровается… Не слышал, что с ним?
Першилин пожал плечами: не стал выдавать Сильвестра.
От города до КПП военного городка – тысяча сто тринадцать шагов, вымеренных нетвердыми ногами тех, кто не устоял от последнего соблазна па финишной прямой. Заведение с экзотическим названием «Зеленый какаду» и сейчас было открыто. Сквозь заплетенную вьюном решетку веранды, где кипело веселье, Костя углядел загорелую лысину Сильвестра, но… Но утром полеты на боевое применение.
В лучших традициях положительного героя Першилин мужественно избрал прямой путь. Его обогнали два подростка на мопеде-трещотке, а навстречу попался старик с прыгающей птичьей походкой. Под мышкой у него был свернутый зонтик. Не один Костя готовился к дождю.
А дождь так и не собрался – прошел стороной. Может быть, не только дождь. Костя вспомнил взгляд блондинки.
От Евы берут начало все злоключения Адама, но и людской род тоже.