– Вова, у меня полено в руку попало! – подошедшая Валька старалась протиснуться перед Вовкой и лежащим на козлах бревном, протягивая руку вверх к его лицу.
– Не полено, а заноза! – поучал Вовка, – Теперь рука у тебя отпадёт.
У Вальки стали наворачиваться на глаза слёзы. Старшему брату она свято верила, верила во всё, что он говорил.
– Вынь занозу. Я не хочу, чтобы рука у меня отпадывала.
– Так и быть выну, если будешь хорошо работать.
– Я буду хорошо, я буду тебя слушаться.
Вовка ловко ногтем подцепил занозу и вытащил, благо та сидела неглубоко.
– Теперь рука у тебя не отпадёт, можешь работать.
Валька довольная молча разглядывала свою руку, как будто видела её впервые.
– Ты опять на ходу засыпаешь, – переключился Вовка на Пашку, а, чтобы досадить брату, он сказал:
– Это тебе не с Зойкой гулять!
– Они в лес ходили, – тихо сказала Валька, сразу выдав брата с головой.
Откуда она могла знать – это осталось для Пашки загадкой. Он молчал. А чего отпираться, если все знают, но помалкивают? Только Валька проговорилась по своей детской простоте.
Пашка и в самом деле думал о Зойке, но Зойки не было. Она исчезла внезапно, ему ничего не сказав. Он сейчас вспоминал, как они целовались и, как им вдвоём было хорошо. А пилу он и в самом деле не успевал иногда вовремя дёрнуть к себе. От этого Вовка на него и злился.
Чайки, занимавшиеся на отливе промыслом, с оглушительным криком резко взмыли вверх, гонясь друг за другом и выделывая немыслимые пируэты.
Гошка достал из кармана рогатку и выстрелил камешком мелкой гальки в сторону этого кричащего полчища. В чаек он не попал, но они раскричались ещё сильнее, теперь жалуясь на Гошку, который хотел их обидеть.
– Надо идти за селёдкой, – глядя на обнажающиеся няши, сказал Вовка, – Иначе чайки подпортят рыбу, а приёмщик опять снизит сорт. Пойдём, – скомандовал он Пашке.
Пашка молча пошёл вслед за братом к дому. Дома ребята сняли обувь, задрали штанины выше колен и, взяв пустую тару, отправились на отмели, где были выставлены сети на селёдку. Чайки сидели на сеточных кольях, карауля, когда вода упадёт настолько, чтобы показалась рыба, запутавшаяся в ячеях. Валька увязалась вслед за братьями. Её никто не звал, но никто и не прогонял, поскольку она и так была босая.
Рыбаки, забредя немного в воду, чтобы отпугивать чаек, продвигались к сеткам вслед за отливом. В обнажавшихся из воды ячейках заблестели на солнце рыбёшки.