– Скверна, – почти шёпотом сказал кучер снимая шляпу.
– Скверна? – переспросил Пауль.
– Не так громко, господин. Прошу прощения но дальше я не поеду.
Опасность поджидает на каждом шагу. Лес кишит скверной и её
приспешниками. Позвольте откланяться.
С этими словами кучер побежал назад без оглядки. Пауль с
Элизабет переглянулись. Неожиданности не собирались кончаться.
Труп запряжённой лошади лежал на боку. Пауль смотрел на рваную
рану в месте где отсутствовал кусок плоти. Края покрылись чёрным
тягучим веществом. Пауль коснулся его кончиком меча и приподнял.
Металл покрылся ржавчиной и отломившись упал о землю.
Элизабет вытащила из корнеглота стрелы однако их наконечники
тоже заржавели и осыпались. Черные миазмы превратили боевую сталь в
печенье и разломали. Древко же осталось целым.
Мертвая, якобы, лошадь вскочила устремляясь зубами в шею парня.
Тот сделал маневр и чуть от не проскальзывая под головой лошади
нанес дуговой удар.
Из шеи в тот же момент потекла темно-багровая кровь, которую не
успевала впитывать земля.
Лошадь еще несколько секунд тяжело дышала затем замерла.
«Только что это…зомби?».
Хотя для данного мира будет более правильной интерпретация:
нежить. Только вот сути дела это не меняло.
– Ты поняла, Элизабет?
Девочка кивнула. Затем осмотрела округу. Не исключено что
корнеглот успел заразить ещё зверей, прежде чем наткнуться на
экипаж. Однако вокруг царила тишина. Абсолютная. Ни щебета птиц, не
треска сверчков, ни ветра. Ничего.
В такой тишине Пауль даже слышал как медленно разъедает грани
меча. Не так сильно как от миазмы, но теперь меч затупился.
Пауль вел экипаж в направлении поместья Маэля. Рэйон защищённый
город со своей стеной и дозором, вероятность того что скверна
распространилась там менее всего. К тому же Пауль знал что Маэль не
тот человек, который допустит такую заразу на расстоянии полета
стрелы к своему поместью.
В городской стены была небольшая толпа. Пауль объехал крестьян и
сразу направился к привратникам. Какой-то крестьянин видимо
возмутился этим и заскандалил камень в окно экипажа.
– Эй тут очередь.
Пауль был раздражён. Почти озлоблен.
– Ещё раз сделаешь так, я оторву тебе руку и ей же
отхреначу!
Это не были пустые слова. Пауль говорил серьёзно. Крестьянин
побледнел и более не смел даже смотреть на дворянский экипаж.