Мне известны многие тайны, от которых не скроешься под крышкой чужого гроба. Моя маска прекрасна… Такая вечная, такая безумная. Как ужас первобытного космоса.
Ее глубина подобна черной дыре из Преисподней.
Она – моя маска. Я – ее человек.
Миссия продолжает твориться. И жизнь полна чудес.
Смерч – это круто, ребята…
Главный (и единственный) режиссер «Психотеатра» Александр Уралович Дюйм, сидя за пультом переключения примочек, давался диву на протяжении уже пяти минут.
Ему просто не приходило в мозги – откуда эта чертова журналисточка ЛисСова выдергивает такие мерзкие статейки?
Да, его актеры не суперзвезды, естественно. Но ведь играют-то неплохо!
На репетициях выкладываются до кровоизлияний в душу, это же видно. Стараются ребята, а она их в каждом обзоре позорит, безумная стерва с ноутбуком…
Мучительные думы Александра Ураловича прервал грохот где-то в пределах цифровой сцены. Неуклюжий, пухлый парень Пуфик снова сорвался с декораций. Остальные участники постановки (Максим, Люба и Котяра) насмешливо аплодировали, пытаясь как бы приободрить театрального неумеху. Не хлопал лишь Лиссов, стоявший у стен Храма Судьбы в нейрообразе Индианы Джонса.
Серая шляпа была сдвинута на глаза, будто летающая тарелка инопланетян, которую запретили разглядывать спецслужбы. Хлесткий кнут висел на плече парня, точно электрический провод из змеиной кожи.
Лиссов устал от этого фарса. Репетиция чудовищно не шла по показателям улучшения наигрыша материала.
Хорош театр. Ставим «Индиану Джонса» и нихера сыграть не можем.
– Илюха! Подними упавшему коллеге настроение, – улыбчивый Кот присел на корточки возле раскоряченного жирной размазней Пуфика, который больше просто пыхтел, чем пытался подняться.
– Я сам… Я встану сам… – хрипел Пуфик. Пухлыми казались даже его фразы.
– Боже, помогите уже ему, – очень белая блондинка Люба Севередова, заигрывая с неизвестностью от накатившей скуки, кокетливо позировала перед взглядом Макса.
Тот безмерно красиво и ловко (его фамилия, кстати, была Красивый, что как бы не случайно привлекало женщин на спектакли «Психотеатра») поставил падшего Пуфика на ноги.
– Ну вот, как новенький. Снова готов удивлять публику, – Максим шлепнул пузатого парня по плечу в знак ободрения. Пуфик нарисовал улыбку на лице. Вышло коряво.
Из темноты зрительного зала раздался строгий голос режиссера: