— Молодые барагозят, надо разобраться. Прижать щенков, — Шир
обвел глазами собравшихся. Сейчас в комнате находились шестеро.
Кроме Дрея и Шира, присутствовал рыжий бугай по имени Торин,
которого Дрей встретил в первый день; на подоконнике сидел толстяк
Агрин, которого Дрей едва помнил, он то и дело щелкал пухлыми
пальцами, похожими на сосиски; нетерпеливо ходил туда-сюда
долговязый, нервный Стир; сидел на корточках мелкий Теон. Сам Дрей
улыбался, слушая повестку. Все бередило воспоминания, щекотало
какое-то тайное место в памяти, о котором он давно успел
позабыть.
Шир привычно устроился на кресле, схватившись пальцами за
засаленные рукояти. Дрей вспомнил, как друг и в детстве любил
забраться и усесться на повалившееся дерево, так же важно клал
локти на торчащие в разные стороны корни и так же неторопливо
говорил. Дрей к возвышениям остался равнодушен, на «трон» не
претендовал, может потому они и сдружились с Широм, не разлаялись.
Даже про то, что теперь ходит в звании князя и стал высшим Волком,
Дрей не стал говорить — знал, что Шир воспримет новость болезненно,
может даже уязвится. Это Таору было все равно, а Ширу... Шир всегда
любил быть сильнее прочих.
— Как барагозят-то молодые твои? — ухмыляясь, спросил Дрей.
— Как? Не слушают, Серый. В казну не платят, уважение в полной
мере не высказывают.
— Ты сейчас не о сельской казне говоришь? — уточнил Дрей и по
улыбкам понял, что угадал. Не про официальную казну села шла речь.
Он цокнул языком, удивляясь.
— Осуждаешь? — Шир заметил движение.
— Не, — лениво сообщил Дрей. Он действительно не осуждал, скорее
удивлялся. Как получилось так, что двадцать лет прошло, а ничего не
изменилось? Даже темы всё те же: борьба за территорию, установка
силы, сбор дани, прижатие к земле младших.
— Так ты с нами или как? — Стир подозрительно сощурился.
— С вами, — Дрей улыбнулся, показывая клыки. Он действительно
был всей душой с ними, опять превратившись в мальчишку, жаждущего
игры и приключений.
«Хранители Порядка» застучали ногами и руками в знак одобрения.
Мелкий Тион подскакивал на корточках, а Агрин отложил семечки,
начав громко щелкать костяшками пальцев. На столе Шира зазвенела,
мелко подрагивая, тарелка.
— Добро! — провозгласил Шир, когда комната отгремела. — Вечером
подвяжем тебя, брат.