— Допросить надо, — замечает Грир и
встает. — В темницу ее.
Я сильнее вцепляюсь в свою сумку и
инстинктивно пытаюсь отползти от приближающихся стражников. Сердце
бешено колотится, ноги холодеют. Принц с брюнетом удаляются прочь,
до меня доносится их смех.
Стражники подхватывают меня за локти
и дергают на ноги. Я лихорадочно прикидываю, мысли в голове
мечутся, как змеи на раскаленном камне. Решение приходит внезапно,
когда я замечаю служанку в конце сада.
— Ваше Высочество! — кричу так, что
голос хрипит.
Стражники замирают, Грир угрожающе
оглядывается.
Принц нехотя поворачивается.
— Ну? — нетерпеливо подгоняет
он.
— Возьмите меня…
Друг принца усмехается и хлопает
того по плечу.
— Возьмите меня на службу во дворец,
— мой голос дрожит, но я стараюсь говорить уверенно. —
Служанкой.
— Своих хватает, — отрезает
принц.
Я в панике понимаю, что он сейчас
уйдет. А меня отправят в темницу.
— Ваше Высочество! Если в вас есть
хоть капля благородства, если вы считаете себя настоящим
мужчиной…
Не успеваю договорить. Он резко
оборачивается и поднимает бровь. Садовница, до этого изображавшая
из себя немое дерево, охает и прикрывает рот зеленой ладонью.
Принц медленно подходит ко мне. Я
чувствую, как пальцы стражников сильнее сжимаются на моих плечах,
будто я могу напасть на их императорское высочество прямо
здесь.
— Высечь? — равнодушно спрашивает
Грир.
У меня земля уходит из-под ног, но я
стараюсь сохранять самообладание, хотя вся дрожу.
— Ты хочешь, чтобы я как настоящий
мужчина взял тебя… — принц делает паузу, чем вызывает смешки у
стражников, а затем добавляет: — в служанки?
— Да, — твердо заявляю я. Игнорирую
его хамство и смотрю в упор в зеленые наглые глаза.
Манеры у него отвратительные, но мне
нужно где-то спрятаться. И защищенная крепость — лучшее место.
— Вы, наверное, забыли, Ваше
Высочество, но мы вчера виделись. В спальне графини.
Его друг расплывается в улыбке и
теперь смотрит на меня с нескрываемым любопытством. А вот взгляд
принца ужесточается.
— Графиня тебя прислала? Передай ей,
что я больше не хочу с ней встреч, — демонстративно холодно. — Она
мне больше не интересна.
— Нет, — отрезаю я. — Из-за
вчерашнего… происшествия, графиня меня уволила.
Я вру так легко, что сама себе
пугаюсь. Отец учил меня всегда говорить правду, как истинный маг
земли он ценил в людях честность. Я глушу свою совесть тем, что
сейчас вопрос жизни и смерти, и моя ложь оправдана.