Кроме
промышленных предприятий и учебных заведений, Иван Андреевич
Милютин еще и «пробивал» маршрут Северной железной дороги, чтобы он
прошла через Череповец.
Понятное
дело, что градоначальник старался для себя. Пароходы братьев
Милютиных, возившие зерно по Волге и Шексне, получали возможность
перегружать свои грузы в Череповце, чтобы напрямую везти их в
Санкт-Петербург, экономя драгоценное время и, стало быть, получая
деньги.
Еще не
забыть упомянуть, что железнодорожные рабочие станции Череповец
принимали участие во Всероссийской стачке, проходившей в годы
Первой русской революции. И неважно, что стачка состоялась в 1906
году, а железнодорожное сообщение заработало в 1907 году, значит,
от участия наших земляков в акции протеста было никому ни тепло, ни
холодно, но все равно — мы ими гордимся.
Отложив
сторону тетрадь, почесал затылок. Наверное, для лекции по истории
города хватит. А, надо будет еще сказать о революции и гражданской
войне в нашем крае. Жаль, что до Великой Отечественной войны я не
доберусь — времени не хватит, но могу прочитать вторую
лекцию.
— Леша, ты
очень занят? — отвлек меня от размышлений знакомый голос. — Аэлита
Львовна очень хочет с тобой поговорить.
На этот раз
Ольга увела меня за книжные стеллажи. Посматривая сквозь щели на
сидевших в зале читателей, моя подруга принялась говорить шепотом,
как в плохом детективе.
— Леша, у
нас тут такие дела творятся — мамочки мои ро́дные. Аэлите-то
нашей угрожают. Она даже в милицию обращалась, но нам ничего не
рассказывает. Сказала, что от милиции проку ждать нечего. Дескать —
там все чинуши и бюрократы. Может быть ты, Лёша, поговоришь с ней,
как специалист?
Обидно, конечно, когда про нашу
советскую милицию такое говорят, но некоторая правда в этом есть.
Милицейская бюрократия строится на соблюдении законности, а
законность — вполне себе бюрократична. Такая вот змея, поедающая
собственный хвост. Но это в теории. А если сюда добавить ещё
чуточку пофигизма конкретных сотрудников, не желающих заниматься
надуманными проблемами впечатлительных заявителей, то наша Аэлита
получила вполне ожидаемый ответ.
— Оль, а
что я могу поделать? — удивленно вытаращился я на заведующую
отделом иностранной литературы. — Если она к нам уже обращалась,
так скорее всего, ничего конкретного сказать не могла. Кто ей
угрожал? Почему?