Константин отмечает, что у него нет претензий, сотрудник комиссии поступает так же. Они оба незаметно покидают раздевалку, а я возвращаюсь к стене, к обездвиженной тени. Чувствую, как по моему телу разливается смесь тестостерона и предвкушения.
На этом всё. Я однозначно готов к новому бою. Официально намерен заявить, что выхожу к противнику. Настал час нашего соперничества.
Константин и сотрудник федеральной комиссии, наверное, точно так же напутствуют Борзова, тренируют его, как и меня, перед боем.
Ну что, поехали! Учитывая показушность и высокомерие этого идиота Макса, у него, наверное, сейчас начинается мания величия при одной мысли, что он мне наваяет.
– Будем делать прогон плана? – подмигивая, спрашивает Дэн. Он прекрасно понимает, что я не нуждаюсь в повторении, но без толку.
– Нет, – говорю ему, – нормально всё, я в порядке.
Это наша традиция перед каждым боем, он произносит эти слова абсолютно каждый раз перед тем, как я выхожу ринг, но сейчас мне хочется побыть в тишине, мне просто необходимо некоторое уединённое с самим собой время на подготовку. И, откровенно говоря, в данный момент я витаю в облаках и давлю улыбку. Думаю, вы знаете, чем закончится этот бой. До столкновения осталось совсем немного времени.
Я получаю удовлетворение от того, что дерусь, мне нравится причинять людям боль, когда они вступают со мной в схватку в бою. Хотя признаю – это знают немногие мои знакомые, но Дэн в курсе и потому улыбается, когда инструктирует меня перед рингом. Меня нельзя назвать извергом или тираном, но, может, кто-то так действительно считает. Правда, если мне потребуется самому терпеть боль, чтобы потом в отместку накинуть порцию страданий своему противнику, то я согласен на такой вариант событий, ведь это хороший способ разрядки в конце недели. И когда я одержу победу, то мне достанется хороший куш, чертовски хороший куш.
Сегодня будет мой тридцатый выход на ринг, и я намерен победить в двадцать восьмой раз.
Тридцать – это совсем не существенная цифра. Мне-то самому тридцать два. Этого недостаточно для карьеры боксёра во всех отношениях, за исключением одного: сколько раз я подвергал свою жизнь опасности... Хотя число «два» может означать гораздо больше. Например, я проиграл двум другим соперникам. Я бросил им вызов и потерпел поражение, меня просто разгромили.