Нет, так-то я понимала, что если это
глазуровщик, то по логике он должен делать глазурь. Возможно даже
покрывать этой глазурью фарфоровые и фаянсовые изделия. Хотя, я
могу ошибаться и это делают специально обученные художники (как
вариант) или ещё кто-то.
В
общем, вышла я из автобуса и только сейчас сообразила, что
совершенно не представляю, что мне делать дальше. И вообще ничего
здесь не знаю.
Почему-то вчера для меня было крайне важным
попасть на работу моей предшественницы, а о том, что я буду делать
на фаянсовом заводе – я даже не подумала... очевидно, налицо
постпопаданческий стресс или обычная бабкая тупость.
–
Любаша, ну ты идёшь? Сколько тебя ждать можно! Опоздаем же! –
окликнула меня Люся, даже не подозревая, как она меня только что
выручила.
–
Иду! – обрадовалась я и заспешила за Любашиной подругой,
ориентируясь на её красный берет.
Мы
вошли в здание (при этом пожилой вахтёр даже пропуска наши не
глянул, вероятно, идентификацию мы прошли ещё на этапе сбора
автобусом).
Вход из проходной вывел нас в вестибюль,
гулкий и просторный, строгий минимализм которого нарушали лишь две
кадки с активно увядающими фикусами по краям широкой лестницы,
которая уходила на второй этаж.
Я
семенила за слишком широко шагающей для своей комплекции Люсей.
Наташа свернула куда-то в сторону ещё во дворе.
Шла и накручивала себя, что я буду сейчас
делать. Вот реально – что?
Я
в красках представила ситуацию, как вхожу я сейчас в свой цех (ну
или где там обычно глазуровщики второго разряда работают) и тут мне
мастер (или кто там у них главный) говорит такой: Любовь
Васильевна, а заглазурьте-ка нам вон те два фаянсовых
сервиза.
И
всё!
Всё!
Картина Репина «Приплыли»! Развенчают меня
как Лжедмитрия.
Я
уже представила, как меня схватили и посадили в тюрьму, как я
стенаю и мучаюсь в сырых заплесневелых казематах со своим
атрофическим коксартрозом. Короче, я так себя накрутила, что готова
была развернуться и чухнуть отсюда. Но тут дорогу нам преградила
женщина в коричневом костюме:
–
Девочки! – она многозначительно посмотрела на нас, затем бросила
пару изучающих взглядов вокруг, не видит ли кто, и затем поманила
нас за собой.
Люся сразу юркнула за ней в кабинет. Мне тоже
не оставалось ничего другого, как последовать туда же.
–
Девочки! Послушайте! – уже более внятно сказала женщина, плотно
закрыв дверь кабинета, и мотнула головой так, что её залакированная
набок чёлка волной, которая оканчивалась внушительным «локоном
страсти», возмущённо подпрыгнула.