Поэтому из подъезда выскочила как заполошная
и заторопилась на базар.
–
Любовь Васильевна! – послышалось откуда-то сбоку.
Я
оглянулась. Так и есть – Алексей Петрович, собственной персоной. Ты
гля какой, даже из машины выскочил. Я невольно хмыкнула,
постаравшись, не показать всю палитру скепсиса на лице.
И
вспомнила утреннее происшествие:
–
Спасибо вам, милая девочка! – сказал спасённый дедуля дрожащим от
волнения голосом, – если бы не вы, я бы тогда точно
умер.
–
Рада, что у вас сейчас всё хорошо. Выздоравливайте, – с улыбкой
ответила я и прошла к выходу, даже не взглянув на бывшего
шефа.
Тот вскинулся, хотел что-то сказать, но я
демонстративно не обратила внимания и вышла. Видеть его потрясённое
лицо было приятно. Так тебе! Получай пинок в карму, скотина! Хотя
такие вот люди не особо заморачиваются моральными терзаниями. Как
говорится, им «плюнь в глаза – скажут божья роса».
И
теперь он шел ко мне с целью поговорить и я поняла, что так я точно
опоздаю.
–
Любовь Васильевна! – прижал руки к груди Алексей Петрович. – Я
хотел поблагодарить…
Он
взглянул на моё вытянутое в скепсисе лицо и сбился с
мысли.
–
Я хотел извиниться…
–
Так поблагодарить или извиниться? – едко уточнила я и ещё более
едко добавила, – да не беспокойтесь вы так, Алексей Петрович,
вашему дедуле я ничего не скажу. А теперь пропустите, спешу.
Некогда мне.
–
Любовь Васильевна! Подождите! – всплеснул руками Алексей Петрович.
– Вы спасли жизнь моего отца. А я вам тогда не поверил… и мне так
неудобно…
–
Ага, и наговорили кучу гадостей и уволили с работы! – припечатала я
мстительно.
Ну
а что, получай фашист гранату, раз так. Кто сказал, что воспитывать
нужно только детей?
–
Любовь Васильевна! – Алексей Петрович чуть не плакал. – Простите
меня, пожалуйста. Я ошибся тогда! В основном дворники – это
полумаргинальные элементы, регулярно закладывают за воротник,
доверия им нет никакого! Вот я и пустил вас под одну
гребёнку.
–
Полумаргинальные элементы, говорите? А ничего, что писатель
Платонов тоже был дворником? И певец Пенкин? – вспомнила Семёна я,
– четыре октавы! А Виктор Цой был кочегаром. Знаете, вот не надо
мерять всё по общепринятым шаблонам, Алексей Петрович. Не всё
всегда то, чем кажется.
–
Но…
–
Вы же тоже научный сотрудник, если я не ошибаюсь, – едко
проговорила я, безжалостно растаптывая его самоощенку, – а глядя на
то, что вы работаете в ЖЭКе, кто-нибудь да и подумает, что и вы –
какой-нибудь полуразложившийся люмпен.