В коридоре – духота и полумрак. Темно-бордовые обои с вылинявшим золотым узором, свет – лампочка в сорок ватт без плафона. Из ванной тянет сыростью, из кухни – картофельным чадом. Жена услышала Геру, появилась в дверном проеме. Халат, фартук, кухонное полотенце через плечо, красные босые ступни.
– Пришел, – констатировала она с легким раздражением. – Встань на коврик, с ботинок натечет.
Гера не двинулся с места. Только достал из кармана конверт, протянул жене. Она обтерла руки о фартук, сгибая кисти улитками, взяла. Сразу же открыла, заглянула внутрь. Злобно зыркнула. Гера едва заметно ухмыльнулся. Заметила! Всего-то триста рублей вынул, и то заметила!
– Ужин готов, – сказала жена, сунув конверт в карман халата.
– Ухожу, – сухо ответил Гера.
Жена замерла на мгновение, словно не дослышав. Лицо ее перекосила плаксивая гримаса.
– Опять? – Руки безвольно повисли вдоль туловища.
Гера не отвечал. Просто ждал следующей волны.
– Опять?! – громче и визгливее повторила жена, но, видя равнодушное молчание Геры, отвернулась и заорала в глубь квартиры: – Мам, он опять!
– Чего опять-то? – глухо донеслось из дальней комнаты.
– На блядки свои потащился!
Дальше слушать не было нужды. Одно и то же. Гера повернулся к зеркалу, осмотрел себя и снова вышел на лестницу.
Конец ознакомительного фрагмента.