На ней розовый купальник, так сексуально подчёркивающий её аппетитную грудь, в руке соломенная шляпка, а её поза — кокетливая, побуждающая к самым неприличным фантазиям.
Я возбудился за секунду. Почувствовал, как член в штанах стал большим и твёрдым, болезненно врезался головкой в ширинку.
Дыхание участилось, разум поплыл. В уме я уже представлял, как жарко трахаю эту Барби прямо там, в песке, под шум волн.
Забросив её ножки себе на плечи, жёстко врезаюсь в её тёплую, сочащуюся влагой киску, до приближающегося оргазма.
А потом меняю позу. Беру её сзади. Сдвигаю в сторону крошечные трусики бикини и остервенело врезаюсь пахом в её попку, вгоняя член до упора.
Блять… Охренеть, как меня накрыло…
Что со мной? Откуда такая реакция — хочу и всё! Не пойму ничего.Я почти кончил. Только от своих мыслей и от её фотографии, благодаря своим разыгравшимся фантазиям.
У меня было много женщин, но такую куклу я вижу впервые.
Зацепила она меня. Нереально. Теперь будет сниться. И я не успокоюсь, пока не получу желанное.
Я понимаю, что не смогу сконцентрироваться на своих делах, которые чаще несут риск для моей жизни, если не закрою то, что меня тревожит.
Этот неожиданно образовавшийся гештальт.
— Марианна, пошла вон! И позови мне Маркуса.
Обиженная стюардесса поднялась на ноги, поправляя блузку, молча засеменила по салону в соседний отсек.
Спустя полминуты, передо мной вырос высокий мужчина крепкого телосложения, в чёрном костюме с ястребиным взглядом.
— Звал?
— Выясни, кто эта кукла. Где живёт, чем дышит.
Вальяжно постукиваю пальцем по экрану, показывая фото Барби своей правой руке.— Хочу её себе…
— Чёрт возьми, чёрт возьми! Это ты?! Настя? Девушка, немедленно признавайтесь, куда вы дели Анастасию Лобанову!
Даринка подлетает к примерочной и шутя хватает меня за плечи, шокировано рассматривая мой новый имидж.
Я смеюсь. Неужели подруга не преувеличивает? Неужели я правда так хороша?
— Не Лобанова, а Степанова. При первой же возможности верну себе девичью фамилию.
— Офигеть… — продолжает изумлённо бормотать. — Почему мы раньше этого не сделали?
Пожимаю плечами.
— Наверно потому, что Богдан был против, чтобы я одевалась ярко и стильно, ведь это привлечёт внимание. Он меня страшно ревновал!
— Поэтому одел тебя в балахон.
— Да нет же, не совсем так, — поправляю, — начальница на работе будто застряла в каменном веке, требуя от нас строгий дресс-код.