Профессиональному драматическому актеру городского театра во Франкфурте-на-Одере, двадцатипятилетнему Эриху фон Риделю, почти во всех спектаклях предоставляли, как правило, ведущие роли. Эрих был еще музыкантом, прекрасно играл на рояле. Когда он выходил на сцену, им нельзя было не залюбоваться – образцовый ариец, высокий блондин с голубыми глазами, с аккуратно вытянутым затылком, с очаровательной улыбкой. Девушки кидали к его ногам цветы. От призыва в армию еще в 1939 году фон Риделю предоставили отсрочку. Театр сумел отстоять своего талантливого исполнителя. Но Эрих чувствовал, что изменившаяся с 1942 года ситуация на Восточном фронте могла изменить также его статус. Чутье подсказывало, что вторую отсрочку ему едва ли дадут. Некоторых знакомых актеров в Берлине мобилизовали. Театр во второй раз за него не вступится. Но, может быть, пронесет, и война скоро кончится?
Публика ждала его выступлений. Едва появлялись афиши с изображением актера фон Риделя, как в кассы выстраивались очереди. Бюджет театра пополнялся. По приглашению разных антрепренеров Эрих успешно играл на сценах театров Берлина, Дрездена, Дюссельдорфа. Активно снимался в кино. Кинокомедия «Сельский учитель» принесла ему широкую известность. Ему нет замены! Нет-нет, на фронт его не заберут. Он не годился для военных действий. Он актер, музыкант, он нужен публике. Геббельс говорил о высоком предназначении нового немецкого искусства, национальные идеи которого должны воплощать молодые люди на своих рабочих местах. Рабочее место Эриха – театральная сцена и киносъемочная площадка. У него впереди новые творческие планы, ему уготована другая судьба…
В конце лета 1942 года профессор Эмиль Ламмер, режиссер и педагог франкфуртского городского театра, предложил репертуарному совету назначить Эриха фон Риделя помощником режиссера, чтобы он поучаствовал в постановке «Гамлета», трагедии разочарования, коварства и мести. Это самая длинная пьеса Шекспира, говорил профессор. В ней почти тридцать тысяч слов. Пора, пора Эриху проявить большую творческую самостоятельность. Слава богу, никаких претензий к английскому драматургу у Немецкой государственной театральной палаты в Берлине не нашлось. Репертуарный совет согласился, и Эрих получил дополнительную нагрузку. Это был шанс избавиться от пугающих назойливых мыслей о мобилизации.