Егорыч вышел и крикнул:
— Зоя, ну что там? Всё на месте?
— На первый взгляд, да, — ответила Зойка, высунувшись в окно. —
Даже что-то лишнее появилось.
— Ну всё. Теперь, если ничего не случится, едем без остановок до
Полян.
С этими словами Егорыч сел на водительское сиденье, а я
перебралась на его место и задумалась.
Всего два месяца прошли с того дня, когда я сидела в сквере и
читала, а рядом присел какой-то рыжий и начал заглядывать в книгу.
«Девушка, а чего это у вас буквы непонятные такие? — спросил он. —
Это арабский? Аль какой?». После того случая в парке я избегала
незнакомых мужчин, но от паясничающего парня исходило какое-то
обаяние, и мне захотелось с ним поговорить. «Это старославянский»,
— ответила я, не глядя на него. «Ого! — деланно удивился рыжий. — А
вы — старославянка?» Я посмотрела на него, как мне показалось,
строго и встала, чтобы уйти, но почему-то надеялась, что он меня
остановит. Так и произошло. «Ой, простите, — стукнул он себя по
лбу. — Ну какая вы старославянка… вы же юнославянка!» И засмеялся.
Невольно и я засмеялась тоже. «Я полячка по отцу, а по маме —
русская». «Меня по-старославянскому зовут Генка, — рыжий встал и
протянул мне руку для знакомства. — А вас как?» «А меня — Томка, —
в тон ему ответила я. — А по староеврейски — Фамарь», — и снова
засмеялась.
Почему-то я сразу подумала, что это не случайное знакомство. И с
той лавочки мы сразу пошли к нему в какую-то сырую общагу, откуда
спустя два месяца уехали зимовать в глухомань. И эта глухомань
должна была теперь стать мне родным домом и даже чем-то
бо́льшим…
В Поляны мы приехали к полуночи. Холодный воздух, ворвавшийся в
салон со стороны Егорыча, когда он открыл водительскую дверь,
заставил поёжиться и вернул в настоящее. Температура была в районе
минус пяти. Дул ледяной ветер. Наступило двадцатое августа.
Несмотря на морозец, и Стас, и Генка выскочили на улицу по пояс
голыми. Они сразу бросились нас обнимать, рассказывали, как
волновались и требовали срочного отчёта о путешествии. Но мы были
измотаны морально и физически, попросили покормить нас и уложить
баиньки, пообещав все подробности завтра.
Егорыч только попросил Генку спрятать обе машины в каком-нибудь
дворе, чтобы гавриловские, если организуют погоню, не наткнулись на
них, а значит, и на нас.