— Теперь твоя очередь, — обратился я к ней.
— Не надо, пожалуйста! — зарыдала она. — Я буду делать всё, что
скажете.
— Вот если бы ты сразу сказала этой, — я указал на избитую
девку, — что нужно слушаться, я бы тебе поверил. А так нет, извини,
нужно и тебя поучить уму-разуму.
После усвоения правил внутреннего распорядка обе девки принялись
за уборку, которой занимались очень старательно. Я наблюдал за ними
какое-то время, потом вышел в коридор и сказал, что жду оставшихся
рабов в канцелярии по одному. Но поскольку я устал, пока проводил
инструктаж среди баб, взял с собой Толяна.
— Имей в виду, Толян, это мероприятие очень важно. Если они
будут думать, что с нами можно торговаться или разжалобить нас, то
потом это нам аукнется. Поэтому делаем всё жёстко и без соплей.
Сразу ломаем их, топчем, чтобы им и в голову не пришло, что они
могут не подчиняться.
Мужиков били сначала по одному связанными, потом развязали их и
помутузили двоих вместе. Когда они перестали подавать признаки
жизни, я сказал:
— Ну теперь пусть отлежатся в казарме пару дней. Если не
отойдут, вывезем их куда-нибудь подальше, чтобы здесь не
воняли.
С двумя оставшимися девицами разговор был покороче, но тоже
жёсткий. После экзекуции я объяснил Толяну:
— Никто из них не должен ни минуты сидеть без дела. Работа
должна быть всегда, пусть даже бессмысленная. Им нужно давать
перерыв два раза в день по полчаса пожрать и шесть-семь часов на
сон. Остальное время пусть вкалывают. Хоть кровати по кругу в
казарме пусть таскают, но чтобы не сидели. И постоянно бить, каждый
день бить.
Толян согласно кивал головой, вытирая влажной салфеткой разбитые
костяшки и морщась от боли.
Пока я вёл инструктаж, мои рабыни навели такую чистоту, какой я
в этой каптёрке отродясь не видывал и теперь сидели на
кроватях.
— Встать! — заорал я прямо в дверях.
Обе девки вскочили.
— На колени!
Они опустились на колени.
— Вот так и стойте, пока не разрешу встать, — сказал я, лёг на
кровать и задремал. Примерно через час я проснулся, убедился, что
обе стоят в той же позе и приказал:
— Ты, беленькая, иди ко мне, а ты продолжай стоять.
Этих двух девиц я решил оставить себе в качестве личной
прислуги.
Через несколько дней оказалось, что Толян мне в соседях сильно
мешает. Во-первых, он занимал место, во-вторых, отказывался
участвовать в моих утехах с тёлками. А в-третьих, по ночам храпел
так, что хоть беги. Поэтому я решил остаться в каптёрке один с
бабами и сказал ему об этом.