— Было? — переспросил Пётр Александрович.
— Да. Давайте дождемся генерала, чтобы я не рассказывал
несколько раз.
— Хорошо. Только положите кирпич. Немного напрягает, когда вы
держите его в руках, — попросил охранник.
Так вместилище для Макара переместилось на свободную скамейку у
стены. Туда же плюхнулся и я.
Пока ждал генерала, пришлось слушать истерику учительницы. Она
то и дело повторяла, что не виновата. Но все благоразумно
постарались не обращать внимания.
Двери зала с треском распахнулись, и сюда вошел генерал. Первым
делом он осмотрел присутствующих и обратился к мастеру:
— Пётр Александрович, пройдите в мой кабинет!
Мастер кивнул и выполнил приказ, закрыв за собою двери. И я
совершенно не удивился, когда после этого Лев Борисович наложил на
помещение своё излюбленное плетение против прослушки.
— Алмазов! Рассказывайте, что произошло. Во всех подробностях, —
строго обратился ко мне генерал.
Мой рассказ занял около получаса. Лев Борисович стоял напротив
меня и внимательно слушал, не перебивая. А когда я закончил, он
обратился к своим доверенным людям, которые всё это время
оставались в зале:
— Берите оружие и спускайтесь вниз. Проверьте, что артефакт
уничтожен. Карта у вас осталась, найдёте по словам Алмазова.
Охранники быстро договорились между собой кто пойдет и
отправились в подземелье. В зале осталось шестеро, которые
продолжали охранять преступников.
— Что будет с ними? — кивнул я на старуху и мужчину.
Несмотря на то, что действовали они по воле артефакта, жалости у
меня к ним не было. На протяжении стольких лет ментальное
воздействие от каменного сердца уже изменило их мышление в худшую
сторону.
Генерал не спешил отвечать. Не зря он отличался своей
расчетливостью. Лев Борисович подошел к преступникам, и охранники
расступились перед своим начальством.
— Людмила Павловна, это кто? — спросил он, указывая на
застывшего мужчину.
— Мой брат, — ответила она сквозь слёзы. — Он с детства
больной...
— И вы привели его в подземелье, чтобы он помог вам в
убийствах?
— Нет. Артефакт обещал вернуть ему разум... А я поверила. Но он
подчинил его, как и меня.
В глазах генерала не было жалости, это хорошо. Он достал из
кабуры табельный пистолет и протянул женщине со словами:
— Убейте его. Докажите, что вы исправились.
Как и ожидалось, он приняла оружие. Утёрла слёзы и встала. Но
меня больше поражало, что генерал спокойно на это смотрел.