Наследник Железного Трона по-прежнему делал очень длинные паузы
в словах, словно вовсе не был уверен, что его знания языка
достаточно хороши.
- Так нельзя, брат! - Дейнерис прекрасно понимала, что ее слова
вполне могли “разбудить дракона”, и сразу за этим последует
какое-то наказание, однако, промолчать просто не сумела -
беспокойство за Визериса было слишком велико. - Ты мог серьезно
пострадать!
- Ага…
А дальше Визерис сделал то, отчего принцесса, вместе с
магистром, потеряли дар речи: он протянул здоровую руку, и мягко
погладил сестру по макушке. Сделал он это, очевидно, совершенно
бессознательно, ибо взгляд его в это время блуждал где-то далеко.
Однако, то, как был выполнен этот простой жест, сказало Иллирио о
многом: уж слишком привычно, слишком уверенно Визерис сделал то,
что сделал. Кого мог так гладить дракон, магистр не знал, но очень
хотел узнать. Если у принца появились от него тайны - это очень
плохо.
Дейнерис покраснела, даже сделала шаг вперед, но тут же, словно
опомнившись, отступила. Визерис не обратил на это никакого
внимания, сосредоточив свой взгляд на Иллирио:
- Я… я могу попросить вас вновь оставить меня? - не слишком
решительно спросил юноша. Потом снова улыбнулся, и снова в его
улыбке не было ни грамма привычных чувств, лишь обреченность и
отчаяние. - Обещаю, что такого больше не повторится.
Визерис виновато указал на свой израненный кулак.
- Конечно, - после небольшой паузы, ответил магистр. - Вы вольны
делать все, что вам захочется, светлейший… Однако я пришлю
кого-нибудь, чтобы осмотрел ваши раны.
Принц кивнул, но ничего не сказал, перестав уделять своим
собеседникам хоть какое-то внимание. Вместо этого, он снова
сосредоточился на собственном кулаке, словно очарованный капельками
алой крови, что просачивались сквозь раны.
Толстяк взял принцессу за руку, и потащил к выходу. Та слегка
упиралась, но подчинилась, то и дело бросая на брата странные
взгляды через плечо. Визерис по-прежнему не обращал на них никакого
внимания, продолжая глядеть на собственную руку. На лицо его
вернулось выражение ужаса, пополам с неверием.
Надо сказать, Иллирио по-настоящему испугал взгляд принца,
брошенный на него секунду назад. В глазах Визериса было столько
ненависти и боли, что магистр Пентоса с трудом подавил желание
отшатнуться назад, и схватиться за рукоять кинжала, который был
спрятан в глубине его рукава.