Среди инвалидов на острове постепенно распространился слух, что появился художник, который всем помогает – то в баню возит женщин, то в Сортавалу сопровождает. И вдруг один парень с парализованными ногами (но он молодой был, не похоже, что с фронта пришёл) останавливает меня и говорит: можно вас спросить? Я вот тоже на коляске, не отвезёте ли вы меня в одно место?
Там за пристанью на каменистом откосе наверху растёт лес, и мне сказали, что в этом лесу есть большая муравьиная куча. А ко мне приезжала родственница из деревни, и она говорила, что существует поверье – если сесть на муравьиную кучу раздетым, посидеть и потерпеть, пока муравьи искусают до крови, – то ноги могут вылечиться и начнут ходить. Но никто не хочет помочь мне добраться до этой муравьиной кучи. Может, вы мне поможете? – Я отвечаю: давайте съездим. У него коляска была такая же, как у Серафимы Николаевны. Поехали. Я так же толкал его коляску, а он мне показывал дорогу наверх. Когда дорога стала совсем крутая, то мне уже надо было тащить его на спине. Я говорю: обними меня сзади руками посильней, только не отпускай руки, чтобы не упасть. А я буду поддерживать твои неподвижные ноги.
И вот потащил его наверх. Тащу, а сам где хватаюсь за ветки руками, где за корни, где как – в общем, с большим трудом я его туда затащил. Он говорит: теперь надо эту муравьиную кучу отыскать. Вот ищем. Он на мне сверху сидит, а я смотрю, где эта куча. Вдруг вижу под сосной – действительно, огромная муравьиная куча. Он говорит: вот сюда посадите меня. Снял он штаны, и я его посадил на эту кучу. Говорю: хорошо, сиди, а я погуляю тут, посмотрю окрестности.
Хожу, смотрю, природа там – что-то удивительное. В том месте, где мы коляску оставили и откуда лезли на эту крутую гору, проходит дорога через лес на другой конец острова. Внизу под нами – монастырская бухта (мы оказались, где она уже заканчивается). А там – чего только нет. И яхты под парусами стоят (на них из Ленинграда приезжают отдыхающие), и кораблики, и лодки. Подальше там катера какие-то причалили, целый баркас у берега. А тут – и скалы, и сосны вокруг, наверху виднеются шпили этих пустых деревянных церквушек. Неповторимая картина, невозможно оторваться.
Потом я вернулся к нему: ну как, спрашиваю, живой? – Живой, отвечает. Такой довольный. Поехали обратно. Добрались до гостиницы, довёз его до палаты, посадил на кровать. И вот он потом несколько дней всё надеялся на выздоровление. Но, как и следовало ожидать, никакого результата не было.