К ночлегу готовились более
основательно, чем в прошлую ночь. Начиная от защиты продуктов,
заканчивая натянутыми вокруг лагеря шнурами, с повешенными на них
колокольчиками и склянками. Второй день из имущества ничего не
выбрасывалось, за исключением, пожалуй, использованной туалетной
бумаги. Женщины берегли все продукты, включая обычную газировку и
минералку в пластиковых бутылках. Пустыми были только те бутылки,
что изначально планировали под питьевую воду. Так их утром и
наполнят заново, из ближайшего родника. А пока предстояла вторая
ночь в новом мире, в ожидании встречи с Русью. Как она отнесётся к
своим далёким потомкам?
Ещё три дня прошли в спокойном
плаванье по Куйве, затем по Чусовой, куда вынесли их воды
золотоносной речки. Дважды туристы проплывали мимо вогульских
стойбищ, ещё два раза делали остановки в таких селениях. Вогулы
вели себя мирно, удалось разговориться и узнать, что до первых
русских селений на реке Чусовой осталось ещё два дня пути. Как раз
туда плыть Павел Аркадьевич не собирался. Нужно было искать место
для основательного обустройства. Мужчины сверились с планшетом
Натальи, закачавшей в него все сведения по окрестностям реки
Чусовой, и окончательно выбрали место в устье речки Ярвы. Там, по
воспоминаниям главного туриста, должна быть огромная поляна,
достаточная для огородов. Да и на реке Ярве, в начале
восемнадцатого века будут добывать медь и железо, буквально в
десяти и пятнадцати километрах от устья.
Увы, расчёты командиров не
оправдались, на выбранной поляне оказалось вогульское селение.
Причём, довольно крупное, на полтора десятка чумов. Однако деваться
некуда, караван катамаранов пристал к берегу Чусовой, неподалёку от
вогульского селения. Павел Аркадьевич и Петро отправились на
переговоры во всеоружии. С собой командиры прихватили бутылку
водки, пару пустых полторашек, один из охотничьих ножей. Что
характерно, из личных запасов Петра, взявшего в плаванье целых три
ножа. Переговоры обещали быть тяжёлыми, учитывая настороженность
аборигенов. Видимо, опасаясь чужаков, к берегу подошли два десятка
мужчин, вооружённых копьями и топорами. Они сели на корточки,
меланхолично рассматривая туристов.
Тут и выпустил на волю пленников
Николай, давно завербовавший парней. Благо дремучим аборигенам
хватило обещания вручить огнестрельное оружие и научить их
стрельбе, коли те будут честно служить туристам. После этого более
преданных союзников не нужно было искать. Что говорить,
огнестрельное оружие в шестнадцатом веке гипнотизировало неокрепшие
умы молодых дикарей сильнее, нежели автомат для негра в двадцатом
веке. А когда пленные вогулы поняли, что сильные «люча» (русские)
умеют сами делать пищали и порох для них, восхищение достигло
небывалых высот. Оставалось только крепко вбить в их неокрепшие умы
инструкции, способы связи и выпускать на свободу. Чем и занимались
Николай с Анатолием каждый вечер, иногда привлекая к этому делу
Петра.