Я не могла пошевелиться.
Сумка вывалилась из рук – пальцы разогнулись от слабости сами.
Это он.
– Андрей… – прошептала я, чувствуя головокружение.
5. Глава 5
Это он…
Лестница, офисные здания-великаны из стекла, сквер напротив – все закружилось. На миг я закрыла глаза, проваливаясь в бездну, в ад, который раскрылся под ногами. Падала туда, где ничего нет, кроме диких чистых чувств. Где все это время безумная и страшная часть души вопила от одиночества, как раненая птица.
Звала его.
– Андрей, – на непослушных ногах я спустилась по ступеням.
Меня шатало. На труп я не смотрела – только вперед. Ввысь, туда, где блеснул блик. Оперлась на мощный капот «бентли», чтобы не рухнуть, и глубоко вдохнула… Несло кровью, грязью, потом. Скотобойней.
Вдох причинил боль.
В легких полыхал огонь – все это время я не дышала. Асфальт плыл под ногами. Слева раздались короткие выкрики – это охрана надрывается…
Он там.
Я знаю, где. И он должен меня видеть...
Когда я подняла глаза, блика уже не было.
Он сейчас уйдет.
Выждет время – и уйдет. Он всегда так делал. Я смотрела и смотрела в нужное окно, но ничего. Двадцатый этаж примерно. Двадцать первый. Ноги сами пошли ему навстречу. Наплевать, что голова кружится – внутри что-то надрывалось, захлебывалось от истерики. Он скоро уйдет!
Помутнение рассудка. Грань истерики.
Не знаю, что произошло: не разбирая дороги, я бросилась туда. Бежала со всех ног, не сводя взгляда с окна. Рыдала, кричала про себя, лицо залили теплые слезы, но я не замечала их.
Я ни о чем не думала, ничего не ощущала, кроме боли и отчаяния, ничего не видела вокруг. В боку кололо. Я задыхалась от холодного воздуха, болезненно врезающегося в легкие.
Миновала первый корпус, подбежала ко второму.
А если показалось?..
Что тогда?
Если там никого не окажется, я буду кататься по полу и орать, как полоумная.
Я забежала в фойе и бросилась к лифтам.
Это офисное здание, похожее на наше. Здесь были люди – офисы работали, но я не думала, как он отсюда стрелял. В голове билась мысль: он сейчас уйдет… Разберет и спрячет оружие, смешается с толпой, и уйдет, словно обычный посетитель. К тому моменту, как все поймут, что происходит, как полиция оцепит район, разберется с направлением стрельбы, всех опросит… Он уйдет, и следы растают.
На двадцать первый этаж лифт не шел. На двадцатый тоже.